Вероятно, этот визит произвел на моего отца сильное впечатление, поскольку вскоре после этого он предложил мне небольшую спокойную работу.
Как оказалось, Нуньес Хименес был не только географом и спелеологом, но еще и писателем. Ему нужно было укрепить свою команду редакторов и корректоров. Во время следующего визита Фидель привел Хименеса с собой. Тот предложил мне отредактировать книгу о Вифредо Ламе, известном кубинском художнике. Таким образом я получила возможность заработать немного денег, не вставая с постели.
Я получила статус «нервной больной» и решила для себя использовать его до конца своих дней. На Кубе нет ничего лучше, чем быть официально признанным нервным больным. Это дает человеку определенные привилегии. В частности, он освобождается от многих обязанностей.
В моей палате стоял телевизор и видеомагнитофон.
Вечером мне выдавали пропуск, и я отправлялась на съемки кубинского фильма, который снимал испанский актер Иманол Ариас. Я участвовала в массовке и, кроме того, перенимала у визажистки Магали Помпы великое искусство макияжа, которое, используя игру теней, позволяло до неузнаваемости менять лицо. Бледная от усталости, но счастливая, утром я возвращалась в госпиталь и сразу же отправлялась на тренировку к моему черному боксеру.
Я была избалованным ребенком госпиталя, и мне это очень нравилось. Я хотела бы остаться там на всю свою жизнь, если бы не скучала так сильно по своему троллю.
Именно из-за тролля я снова оказалась во дворце Революции после того, как покинула земной рай в образе госпиталя. Фидель еще не исчерпал любопытства в вопросе о роли своих генов в моем происхождении, а он не любит незаконченности.
— Ты такая худая! Почему ты так похудела?
— Регуаферос превратил меня в бегунью на длинные дистанции.
— Это хорошо. Это просто замечательно. Ты хочешь бутерброд? Здесь очень вкусные бутерброды. А кофе с молоком выпьешь?
— Может, лучше выпьем немного виски?
И мы выпили виски.
— Как дела у малышки?
— Очень шаловливая. Настоящий домовой. Уже подросла.
— Хорошо ест?
— Это еще мягко сказано. Она просто обжора.
— У детей должны быть свои собственные холодильники. Питание для новорожденных следует хранить отдельно. Так, чтобы никто к нему не прикасался. Представь себе, я сейчас изучаю медицину.
Этого я не знала, но не удивилась. Я представила себе, как его будущие речи будут пестрить медицинскими рекомендациями.
— Я пришлю тебе холодильник для хранения детских продуктов. Ты должна знать, что я куплю его на свои собственные деньги, хоть сейчас их у меня и не слишком много. Мне пришлось недавно порядком поистратиться. Дело в том, что Фиделито возвращается из Советского Союза. Ему с женой нужно устроиться и немного развлечься.
— Конечно, конечно.
— Но к холодильнику это отношения не имеет. Раз я пообещал, то обязательно его пришлю. Мне хотелось бы еще помочь тебе. Ведь малышка во многом нуждается. Восемьдесят песо, это не слишком мало?
Аллилуйя! Если эту сумму увеличить в три раза, то я смогу заплатить за электричество.
— То, что нужно!
— Из-за чего у тебя появились все эти нервные недомогания?
— Не знаю. Я стала полнеть в то время, когда вокруг начали происходить разные неприятные события — перуанское посольство, акты отречения… А когда все утряслось, я потеряла много воды.
— Проклятие… Все это омерзительно… Но зато мы избавились от кучи сумасшедших и преступников. Пусть янки разбираются с ними!
— У меня постоянное ощущение, что я нахожусь в дурном месте. Я хотела бы уехать отсюда.
— Уехать? Куда? Покинуть Кубу? Даже не думай об этом! Это могло бы иметь непредсказуемые политические последствия.
— Ты мне говорил то же самое, когда мне было одиннадцать лет и семья Вифредо Лама пригласила меня во Францию. Это было за три года до их отъезда с Кубы.
— В чем ты действительно нуждаешься, так это в отдыхе.
— Мой отдых длится уже целых четыре месяца.
— Ты останешься во дворце до тех пор, пока не окончится учебный год. Потом посмотрим, куда тебе пойти учиться в новом году. Нужно признать, что вся эта затея с дипломатической карьерой — полнейшая глупость.
По крайней мере, мнения Фиделя и дяди Бебо по этому вопросу совпадали.
Отец снял трубку телефона и сообщил, что я оставляю учебу в Дипломатической школе.
Мое пребывание во дворце было подчинено плану, разработанному для оказания помощи новому протеже Фиделя. Им был некий Вилли, сын Гильермо Гарсии, того самого господина, который опустошил водопровод Нуэво Ведадо, чтобы наполнить свой собственный бассейн. Речь шла о том, чтобы обедать в компании с тщательно отобранными людьми и изучать под руководством преподавателя русский язык.