— Куда ты идешь?
— Все члены партии вызваны для просмотра видеовыступления Фиделя. Руководящее ядро собирается в кинотеатре «Акапулько». Говорят, возникла военная угроза.
Я представила, как она будет дремать в темноте кинозала, убаюкиваемая любимым голосом, не боясь, что кто-то посмеет нарушить это очарованное состояние.
«Мобилизовать народ на общее дело» — это очень часто слышалось из уст Фиделя. Но все это становилось скучным — ракетный кризис; смерть Че; неудавшийся кофейный кордон вокруг Гаваны; сафра 1970 года, тоже неудавшаяся (вместо намеченных правительством десяти миллионов тон тростника было собрано восемь с половиной); «отбросы» возле перуанского посольства; ангольский геноцид и так называемые нарушения воздушного и морского пространства Кубы.
Я стерегла возвращения мамы, чтобы узнать, какой новый катализатор изобрел Команданте на этот раз, чтобы мобилизовать массы.
— Американцы вот-вот нападут на Кубу!
— Не может быть! Когда?
— Шестнадцатого ноября! Объявлена национальная тревога!
Бедная моя доверчивая мамочка! Придя домой, она, возбужденная услышанным, будет думать о последствиях этой войны. Она обязательно вытрет пыль с китайского фонарика, который Фидель подарил ей двадцать пять лет тому назад, и проверит, исправен ли он до сих пор.
Но она была не единственной, кто верил в это. Из-за Гренады, из-за Горбачева и из-за СПИДа вся Куба находилась в состоянии всеобщей тревоги. До чего же все-таки наивны люди!
Все началось, когда янки захватили остров Гренаду, и один журналист охрип, подавая происшедшие события в самых мрачных тонах. Согласно его сообщениям, на острове наступил апокалипсис, а кубинская миссия пожертвовала собой, защищая Гренаду. Больше трех суток по радио и телевидению Мануэль Ортега надрывным, рвущим душу голосом подробно рассказывал, как под империалистическим огнем гибли кубинские патриоты: «И вот падает наш последний боец! Падает наше знамя! Оно накрывает труп последнего защитника. Отныне у Кубы одним героем больше! Новый герой защищает коммунизм, защищает мир во всем мире!»
Весь остров, настроенный по отношению к империализму еще более враждебно и воинственно, чем обычно, надел траур по погибшим и пребывал в таком скорбном состоянии до тех пор, пока вышеупомянутые погибшие не вышли из самолета в аэропорту кубинской столицы. Впереди шел глава миссии Тортоло. Он излучал эйфорическое сияние и приветствовал толпу. Среди вернувшихся кубинцев был один-единственный раненый. Лежа на носилках и приподняв голову, он адресовал встречающим соотечественникам приветственные жесты.
Один коварный янки, представитель деловых кругов Америки, пользуясь поддержкой лоббистски настроенной части конгрессменов и сенаторов, добился выделения бюджетных денег на развязывание видимости войны на Гренаде. Конечная цель, которую ставил перед собой этот хитрый американец, состояла в том, чтобы добиться строительства на острове отелей второй категории.
А кубинская интернациональная миссия, несмотря на эпический рассказ Мануэля Ортеги, не сочла нужным жертвовать людскими жизнями ради того, чтобы помешать возведению на Гренаде нескольких двухзвездочных отелей.
Но обо всем этом народу не было сказано ни слова! И вот сейчас по трапу самолета спускались члены кубинской миссии на Гренаде, где специально для них на деньги кубинцев был построен военный аэропорт. Руки «миссионеров», как обычно в таких случаях, были заняты магнитофонами, вентиляторами, утюгами, пылесосами и лампами.
Люди стали сравнивать качество кроссовок фирмы «Adidas» с кроссовками, в которые был обут Тортоло, когда выходил из самолета. Так родилась реклама: «В кроссовках Тортоло вы сможете бегать быстрее и дальше, чем в кроссовках фирмы „Adidas“. Через неделю его отправили на испытание качества обуви в Анголу.
Горбачев, почтенная „рыба“ с головой, украшенной красным пятном, изобрел перестройку — способ превращения государственного коммунизма в более продуктивную и приемлемую форму общества. На Кубе никто не обратил на это внимания. В том числе и Фидель. Он считал, что радикальные перемены в жизни общества не могут совершаться обыкновенными людьми. Но для этих простых людей миф о героизме во имя победы мировой Революции безвозвратно развеивался.
Самое время задать вопрос о гласности на Кубе во время перестройки в первом социалистическом государстве. Поскольку мы долгое время вынуждены были довольствоваться объедками с русского стола, то почему было бы не попробовать немного и их демократии?