Я играла в покер в посольстве Греции в компании приглашенных. Хозяйка посольства имела свою собственную "плантацию" мяты, поэтому весь вечер mojitos лился рекой. Я наслаждалась игрой и любимым напитком моего дедушки Маноло, как вдруг почувствовала странное желание перелистать "Granma". Мне не слишком нравились эти четыре страницы, напичканные небылицами и сомнительными сообщениями об очередном богатом урожае бананов. И тем не менее я прислушалась к своему непонятному желанию и взяла в руки газету. То, что я прочла, ошеломило меня: "За предательство дела Революции были арестованы следующие элементы…"
Арестовали генерала Очоа, героя родины, победителя войн в Эфиопии и Анголе; Диоклеса Торальбу, министра транспорта, не имевшего никакого отношения к военным. Были арестованы близнецы де ла Гардиа. Патрисио воевал в Анголе под командованием Очоа. Тони, сняв военный мундир, возглавлял отдел конвертируемой валюты. Эта служба была призвана обходить экономическую блокаду при помощи электробытовых приборов, автомобилей западного производства, одежды и обуви, коварно изготовленных в Панаме или Гонконге и предназначенных для реализации в дипломатических магазинах. Отдел конвертируемой валюты использовал еще одно средство прорыва блокады, которое по мере возможности держалось в секрете. Речь идет о торговле кокаином. Ни для кого не было секретом, что эта контора работала на правительство.
В тюрьму бросили — по совершенно уж непостижимым причинам — несколько солдат министерства внутренних дел, а также несколько гражданских лиц и несколько генералов.
На следующий день в своем коммюнике Фидель подверг резкой критике чуть ли не все правительство, обвиняя высокопоставленных чиновников в педерастии, коррупции, торговле наркотиками и подрывной деятельности.
Через неделю радио и телевидение передавали восьмичасовую непрерывную программу — судебный процесс номер один Военный прокурор обвинял всех этих военных с тридцатилетней выслугой в том, что они организовали целую сеть торговли кокаином, которая охватила некоторые регионы Африки и Латинской Америки и простерлась до Нью-Йорка. "Секс, извращения, кокаин, предательство!" — обличал прокурор от имени Революции, Партии и Родины. Фидель и его брат Рауль присутствовали на процессе, укрывшись за стеклами одного из кабинетов театра Вооруженных Сил, где мне удалось поднять в небо Че.
Сидя в наручниках, униженные легендарные герои признавались или не признавались в совершенных злодеяниях в присутствии тщательно отобранных нескольких членов их семей.
Адвокаты не осмеливались защищать своих подзащитных. Впрочем, прокурор не давал им слова.
Процесс скользил по намыленному склону удовольствий: сексуальные приключения, оргии, заснятые на кинопленку, и другие церемонии культа расточительности. Казалось, что высокопоставленные руководители партии все свое время отдавали разгулу.
Когда этот фарс закончился, часть подсудимых получила смертный приговор, другая часть была приговорена к пожизненному заключению. Заключительное слово на суде произнес Фидель.
На пленуме политбюро он дал указание всем священным коровам оппортунизма высказаться в том же духе. Нужно было видеть этот букет лицемерных физиономий! "Арнальдо Очоа, предавший высокое звание национального героя, имел в своем распоряжении судно, нагруженное более чем ста тоннами кокаина… Судно, находилось в водах Анголы. Он намеревался обменять наркотики на оружие, чтобы затем совершить военный переворот, направленный против нашей Революции…"
Какое богатое воображение! Да с таким количеством наркотиков он вполне мог объявить войну целой галактике! И какой цинизм!
На Кубе кокаин был повсюду. За несколько месяцев до этого события мой друг Роже пришел домой с полной пробиркой наркотика, который он обнаружил в огромном количестве на островке, куда Гильермо Гарсиа, его начальник, похититель воды в квартале, отправил его за дичью, предназначенной туристам.
В Гаване было столько кокаина, что он в конце концов вытеснил ангольскую и колумбийскую марихуану. К его существованию на Кубе относились так снисходительно, что люди покупали и перевозили его в мешках из-под сахара из квартала в квартал, из провинции в провинцию. Кокаина было так много, что порой в голову приходила мысль о том, не является ли он основной причиной неисчислимых революционных демонстраций и беспрерывных учений отрядов Народной милиции. Кокаин не был ни для кого секретом. Он являлся частью повседневного народного творчества уже давно, и перекладывать всю ответственность на солдат, которые жили и умирали на другом континенте, было бесчестно и подло.