В 1911 году, весной, папа с мамой уехали за границу, сначала в Париж, а потом на Международную выставку в Рим. Папа пишет мне: «Благополучно доехали вчера в город Париж… Ефимовы ничего, молодцом… Что у вас там (в Москве? – О. С.). Воображаю, как мальчишки были довольны, возвратившись домой и спровадив родителей, найти в шкафу красного дерева нетронутую корзину пирожных.
Ваши родители О. и В.
Мама и я просим Сашу не есть так много булок. Затем до свидания»[26].
В другом письме: «Милая Олюшка, ну как ты справляешься со своим хозяйством? Бедненькая, бросили мы все на твои маленькие плечи. Что здоровье твое… Ты ничего не пишешь о своем здоровье. Как мальчики-парии (им было уже лет по шестнадцать-семнадцать. – О. С.) поживают между собой – тихо ли? Благопристойно ли? Господин репетитор что и как? Как насчет занятиев вообще. Как бы не того – не оставили бы наших молодцов каждого в своем классе. Можно ведь и с репетитором остаться – бывают такие случаи и не в одной Одессе…
Живем хорошо… Да, да, пусть мальчики, как приходят из гимназии, переодеваются – это просит мамаша, и я со своей стороны присоединяюсь и готов то же самое требовать, ибо сие весьма рационально. Думаю, что в Сашином руководстве по легкой атлетике это тоже рекомендуется…
Пусть мальчики (просит мама) вытирают ноги, когда приходят, а то пыль, и не объедаются пасхой.
Обнимаю. В. С.»[27]
Поздравляя брата Сашу с окончанием гимназии, он написал ему, что чередование пятерок с четверками – вещь самая благородная, когда одни пятерки – скучно, тройки – режут глаз.
Спрашивал, что Саше привезти в подарок – часы или подзорную трубу[28].
Видели мы папу довольно мало. Он часто уезжал и Петербург. Последние годы жизни много был за границей. Одно время он так часто ездил в Петербург, что как-то шутя сказал, что придется ему поселиться в Бологом – на полпути от Москвы к Петербургу.
Маме он писал: «Жди меня не с нетерпением, а с терпением»[29]. И в другом письме: «А к Рождеству домой – по тужите… Хочется в Москву на Воздвиженку…»[30].
В.С. Серова
Приехав как-то в Москву в жару, в июле, папа описал «летнее» состояние города:
«Ну, вот… дождались тепла. – Ох, жарко сегодня, – как вам известно, я не большой любитель жары, да еще и городе, да еще в Москве. Все вылезло, выползло на улицу – все бабы, с детьми или беременные, сидят на подоконниках, в подворотнях, на тротуарах, и все это лущит семечки – что-то невероятное. Сядешь на извозчичье сиденье – в семечках, на подножках – семечки, и трамвае весь пол в семечках… бульвары, скамьи – все засыпано семечками. Скоро вся Москва будет засыпана этой дрянью. На бульваре видел няньку – у нее дите спало – оно было засыпано семечками»[31].
В Москве он был очень занят: преподавал в Школе живописи, куда ходил аккуратно к девяти часам утра, участвовал в Совете Третьяковской галереи[32], писал заказные портреты, работал дома над историческими темами, над баснями[33], в свободное время читал. Массу прочел по истории, которой очень интересовался. С огромным интересом слушал в Школе живописи лекции Ключевского по русской истории[34]. Очень любил мемуары. Незадолго до смерти с большим удовольствием перечитывал Тургенева. Музыку любил и понимал. У него был прекрасный слух. Музыкальная атмосфера была той атмосферой, в которой он вырос как сын А. Н. Серова и Валентины Семеновны[35].
Он бывал всегда в концертах, театрах. Очень любил Моцарта.
В 1909 году ездил вместе с матерью Валентиной Семеновной в Байрейт слушать Вагнера[36]. «Хотя исполнители были так себе, – писал папа, – но зато сам Вагнер был велик – сцена (знаешь) Зигмунда с Зиглиндой с Валькирией Брунгильдой, объявляющих ему, Зигмунду, смерть – я еле выдержал – тут Вагнер гений как драматург и композитор – ужасно. Он нашел что-то между жизнью и смертью»[37].
В 1911 году папе очень понравился впервые поставленный у Дягилева балет И. Ф. Стравинского «Петрушка». Он писал, что «это настоящий вклад в современную русскую музыку. Очень свежо, остро – ничего нет Римского-Корсакова, Дебюсси и т. д., совершенно самостоятельная вещь, остроумная, насмешливо-трогательная»[38].
Встречались мы все за обедом в шесть часов. После обеда папа очень любил отдохнуть и подремать на диване около голландской печки.
26
Переписка, с. 314. Ефимовы – скульптор Иван Семенович Ефимов (1878–1959) и его жена Нина Яковлевна Симонович-Ефимова (1877–1948), двоюродная сестра Серова – художник, создатель (вместе с мужем) первого кукольного театра, автор ряда книг.
32
В 1899 г. Серов был избран на трехлетний период членом Совета Третьяковской галереи, созданного после смерти П. М. Третьякова. Оставался членом Совета до конца жизни, так как каждый раз избирался заново (см. также примеч. 120).
33
О портретах и работах на исторические темы см. главу «Работы на исторические темы». Работал… над баснями. – Имеются в виду рисунки к басням И. А. Крылова, над которыми Серов работал с перерывами в 1895–1911 гг.
34
Василий Осипович Ключевский (1841–1911) – известный историк. В 1898–1911 гг. в Московском училище живописи, ваяния и зодчества читал курс русской истории. Работая над композициями на исторические сюжеты, Серов обращался к его трудам и трудам других русских историков – Н. И. Костомарова (1817–1885) и И. Е. Забелина (1820–1908).
35
Александр Николаевич Серов (1820–1871) – композитор и музыкальный критик. Валентина Семеновна Серова, урожденная Бергман (1846–1924) – композитор, музыкальный критик, общественный деятель.
36
В 1909 году – ошибка: поездку в Байрейт (Германия) на представление цикла опер Вагнера Серов совершил совместно с матерью и дирижером Л. Б. Хессиным летом 1902 г.
38
Письмо к И. С. Остроухову. Лондон, июнь 1911 г, – Там же, с. 265. Впервые поставленный у Дягилева балет Стравинского «Петрушка». – Речь идет об антрепризе С. П. Дягилева (см. примеч. 13). Премьера балета «Петрушка» (композитор И. Ф. Стравинский, сценаристы И. Ф. Стравинский и А. Н. Бенуа, художник А. Н. Бенуа, постановщик М. М. Фокин) состоялась в Париже в Театре Шатле 13 июня 1911 г.