— Но я все равно связала свою жизнь с правом, так что…
— Нет, — мы остановились. Он посмотрел на меня и его глаза заблестели. — Родители часто хотят отразить в ребенке свои несбывшиеся мечты. Но очень важно преодолеть свой эгоизм и помнить, что это всего лишь твой ребенок, который не обязан быть тем, кем хочется тебе. Даже если бы ты стала врачом или инженером, я был бы рад за тебя. Главное, что ты стала человеком. Счастливым человеком. А это, пожалуй, самое главное. Вот ради чего надо жертвовать, а не пытаться собрать по кускам из разбитой личности ребенка по своему вкусу.
Отец очень много говорил о том, как он был на севере, как встречал удивительных людей, которые видели в нем кого-то великого и пророчили ему незабываемую судьбу. Я сама видела его талант и уникальность. И, смотря на себя, я часто задавалась вопросом, а оправдана ли та жертва, которую принес отец, чтобы я стала тем, кем являюсь.
Я хотела спросить его прямо сейчас: не жалеет ли он, что имея такой огромный потенциал, он в свои шестьдесят стоит с девчушкой и маленьким мальчиком у большого дома и моря, и кроме всего этого у него в жизни, собственно, ничего больше и нет.
— Дедушка Арне! Дедушка Арне! — затараторил Йон. — Смотри, как много звезд!
Отец поднял голову, прищурил глаза и всмотрелся в небо. Он опять, кажется, искал Богов.
— Йон, — сказал отец, не отрывая глаз от неба, — посмотри на небо повнимательнее. Ты видишь, что некоторые звезды движутся?
— Вижу.
— Это не звезды. Обычные звезды стоят на месте и никуда не перемещаются.
Мальчик кивнул.
— Так вот, Йон, присмотрись получше, и ты поймешь, что не все, что светится в небе — это звезды. Некоторые из них — обычные спутники и потерявшиеся кометы.
Я посмотрела в небо и все эти забавные блестяшки стали для меня чем-то большим, чем просто точечки на черном полотне.
— Спать не пора? — мать подошла к нам, завернувшись во что-то безразмерное и темное. Она держала самодельный фонарь, освещая нас. Черешня завертелась у ее ног, вытягивая морду к свету.
— Пора. Пойдем, юнга, а то капитан заставит нас драить полы, если мы ослушаемся, — отец взял Йона за руку и повел в дом. Мы с матерью встали у моря и посмотрели вдаль.
— Он правда умрет? — спросила я.
— Все мы умрем.
— Я это понимаю, мам, — мы посмотрели друг на друга. — Но те сплетни про Богов, это ведь было для того, чтобы затащить меня сюда с мужем и Йоном?
Мать ничего не ответила, лишь пожала плечами.
— Боги однажды сказали, что он выиграет в лотерее, а он продул, — вдруг вспомнила она. — Конечно, его смерть — это одна большая выдумка. Но посвяти ему эти три дурацких дня. Я уверена, что ты часто проживаешь дни в пустую, как все мы, поэтому попробуй эти запомнить и сделать поистине удивительными.
— Но… что он ждет? Что мне нужно сделать в первую очередь?
— Он хотел увидеть твою свадьбу, твою счастливую улыбку и маленьких внуков. Глупое человеческое счастье.
Она отошла от моря и пошла по направлению домой вперевалку. Я ринулась за ней с оправданиями:
— Кай работает. Это я запретила ему ехать, чтобы он посвятил себя нужному делу.
— А для кого-то глупое маленькое человеческое счастье заключается в работе и всеобщем признании. Люди, — мать произнесла последнее слово очень холодно, — вечно находят оправдания и вечно чем-то заняты, забывая, что вещи будут с ними всегда, а родные — нет.
Я хотела возразить ей и пояснить, что мир изменился и что порой чем-то приходится жертвовать, если хочешь стать великим в своем деле. Но я остановилась. Физически и в своих мыслях, потому что врезалась лбом в недавно сказанные слова отца.
— Как жаль, что из-за занятости я даже не сшила тебе платье на свадьбу. Как много моментов мы упускаем.
Мать шла домой, а меня трогал ветер, приглашая уйти с ним в бесконечное путешествие.
— Ничего опять не работает! Почему мы не позвонили мастеру?!
— Ты сам сказал, что приедет Герда и все починит.
Я проснулась от громких криков внизу, посмотрела на белый потолок. Приподнявшись, я выглянула в окно и улыбнулась тому, что море не бушевало, а небо над ним было серым.
— Ты не понимаешь, этот бесполезный кусок пластика совсем не работает! Смотри, Хельга, я нажимаю на кнопки, а он даже не включается.
— А у меня сейчас все включится. Подожди, вот я вытру руки.
— Деда, пора новый покупать, — сказал Йон.
— Правильно, — подтвердил отец.
— Транжиры! — крикнула мать. — Я сейчас все включу!
Глава третья,
в которой отцу дарят телевизор
Мягкий свет заполнил комнату. Я посмотрела на высокие деревянные потолки, светлые стены, все еще завешанные плакатами рок-знаменитостей и какими-то симпатичными мальчиками из сериалов для подростков. В этой комнате ничего не поменялось. Даже уголок от фотообоев был все так же отклеен и висел, ожидая, что его кто-то обязательно вернет на место к стене. Но даже наспех сделанный ловец снов оставался на своем месте у двери. На одной из ручек шкафа висела бумажная кусудама***, которую мы с отцом делали много лет тому назад.
Я подумала, что хочу вскочить с кровати и помчаться вниз, залететь на кухню, схватить со стола или с плиты все, что наготовила мама и, поздоровавшись с отцом, убежать наверх и залипать в экран ноутбука с медленным интернетом. А потом пойти гулять по лесу или берегу моря в пасмурную погоду и долго думать о том, что дожди мне отчего-то роднее солнечного света.
Посмотрев на свои руки, я вспомнила, что они не выглядят, как руки беспечного подростка, а похожи на руки обычной взрослой девушки, которая с такими неаккуратными ногтями спокойно могла бы слиться с толпой.
Вся беззаботность исчезла за секунду, мозг вернулся в реальность, и что-то внутри сжалось от воспоминаний прошлого. Их было так много, что они все упали в огромный чан моего разума и перемешались.
Я закрыла лицо руками, стараясь не зареветь от осознания того, что все в этом мире не вечно. Особенно мои родители. И, собственно, ничего кроме этих самых воспоминаний в чане памяти у меня не останется.
— Я же говорил, что он не заработает!
Быстро нащупав мобильник у изголовья кровати, я скинула Каю смс о том, что мы проснулись и как-то за ночь снова успели набежать тучи. Шум внизу не прекращался. Отец пытался спокойно говорить с мастером по телефону, но у него это плохо выходило. Телевизор работал, просто модем перестал пускать в него интернет, оттого экран был черным. Такое случалось часто в нашей местности, что очень злило отца, который не хотел отдавать огромные деньги за нормальное телевидение и интернет.
— В мои годы пользовались антенной! Мы поедем в город за ней. Одевайся, Йон!
Я вскочила с кровати, быстро скидывая с себя пижамную одежду и натягивая футболку и первые попавшиеся штаны из шкафа. Назревал какой-то кипишь.
Быстро спустившись вниз, я увидела эту троицу, сидящую в гостиной и спорящую над покупкой антенны. Йон помахал мне рукой, предлагая присоединиться. Я засмеялась, сложив руки на груди:
— Может, не стоит покупать ее сейчас? Неплохо было бы приобрести нормальный интернет и хорошую приставку.
Отец положил трубку, подошел к телевизору и дернул за провода, по которым подключался модем. Он сжал кабели-тюльпаны в руках и показал мне:
— Ты думаешь, что через такое можно подключить к нему что-то подобное? У меня нет средств на покупку нового телевизора.
Мать вмешалась, вспоминая о той цели, на которую я копила: