— Подожди и будет тебе счастье. Куда ты торопишься, Арне?
— Не тороплюсь! Просто я хочу смотреть свои фильмы.
Арне любил только один канал. Тот, на котором транслировали старые фильмы. Отец любил все старое, так как считал, что тогда делали все намного лучше. Он часто сравнивал игру старых актеров с игрой новых и отмечал, что с улучшением качества съемки потерялась какая-то искренность. Именно поэтому этой весной я очень хотела купить ему целый домашний кинотеатр. Но новый телевизор и вся аппаратура стоила так дорого, что на это ушли бы сразу две мои зарплаты. Кай рвался помочь мне с этим, но я запретила, сказав, что даже если он и вложится, то его взнос должен быть незначительным. Я хотела сделать все сама. Хотела, чтобы мои мама и папа, сидя у телевизора, смотря любимые фильмы, думали, что вырастили хорошего ребенка. Или были просто счастливы.
— Апчхи!
Все посмотрели на Йона. Он вытер рукой нос и зашмыгал им. Его вид был немного нездоровым.
— Йон, ты что, заболел? — удивилась я. Мать тут же схватила его и прижала к себе, причитая, что отец — дурак и я безответственная девчонка, раз ребенок в соплях.
Йон попытался пояснить, что в простуде нет ничего страшного. Я сама знала о том, что его иммунитет был довольно слабым, и что подобная смена климата стала большим стрессом для его организма… Но спорить с матерью было глупо и бесполезно.
Мать была права даже тогда, когда не была права.
Она тут же потащила ребенка на кухню, чтобы приготовить ему чай с малиной и сварить картошку, над которой надо обязательно подышать, чтобы прогреть горло.
— Пап, правда, не торопись, будет у тебя новый телевизор и хорошее кино. Пока могу дать свой планшет, не хочешь посмотреть фильмы на нем?
Отец весь надулся, как маленький ребенок. Я подошла к нему, обнимая и оттягивая от неработающего ящика:
— Я включу тебе твой любимый военный сериал, хорошо? Только не переживай.
— Да я не хочу держать твой планшет, я хочу телевизор, — я посмотрела на него. Он поднял вверх густые немного седые брови. — Отнимать у тебя и Йона планшет я не буду. Играйтесь. Я просто хотел… хотел…
Так он замялся и, кажется, сам потерялся в своих мыслях.
— Пап, все скоро будет, не торопись.
— Но милая, мне осталось всего-то два дня.
У меня бешено забилось сердце. Я медленно разжала руки, отпуская его.
— Не говори так. Ты не умрешь, слышишь?
— Но Боги…
Меня подмывало прочесть ему нотацию о том, что я буду драться со смертью, лишь бы он остался жить. Я не успела, потому что в комнату вошел Йон, держа в руках большую кружку с чаем. Он сел на пол рядом с телевизором, открыл дверцу тумбы, на которой стоял сам телевизор, заглянул внутрь. Он недоумевающе пялился туда, а потом поставил на пол чай, достал коробку с диском и протянул мне:
— Что это?
— Диск, — я пожала плечами.
— Для чего?
Отец чуть не крякнул от такого:
— У вас дома нет дисков?
— Нет, — пояснила я. — Фильмы мы смотрим на компьютерах, планшетах или с флешки. Диски у нас давно не продают в городе, а найти ретро-лавку — дело не из легких.
Я присела рядом с Йоном, подключила к телевизору проигрыватель и вставила диск. На экране появилось меню. Йон удивленно хлопал глазами. Потом, немного посидев, снова засунул голову в тумбу, доставая уже кассету:
— А это что?
— Кассета, — я смеялась. — Где-то дома лежит видик, в который вставляется подобное.
— Зачем?
— Смотреть фильмы, вот зачем. Тогда не было того, что есть сейчас, поэтому пользовались огромными кассетами, а позже — круглыми дисками.
Мне вспомнилось, что когда только все это вошло в моду, то первые dvd-проигрыватели стояли огромных денег. С огромной радостью родители вернулись из города и привезли новый телевизор и эту коробку, чтобы я смогла смотреть любые мультфильмы в любое время. Это было маленькое, но счастье. На тот момент для меня, маленькой закомплексованной девочки, живущей в четырех стенах напротив моря. Подобное стало настоящим открытием.
Про первый выход в интернет и покупку нового компьютера, пожалуй, не стоит говорить.
Родители делали для меня все, что требовалось. И когда я ломала свой компьютер потому, что мне очень нравилось «лазать туда, куда не следует», отцу часто приходилось возить его в ремонт. Я обожала это дело. До дрожи любила видеть захламленную квартиру парня-ремонтника и мечтала заняться во взрослой жизни чем-то подобным. И на тот момент я даже не задумывалась о том, как много тратят на все это родители.
Но сейчас, смотря на Йона, я понимаю, что сделала бы для него все тоже самое. Конечно, в отличии от меня. Он в меру сдержан и в меру любопытен. Пожалуй, в тысячу раз мудрее меня в его годы.
Его большие карие глазки внимательно смотрели на то, что происходило на экране. Отец подсел рядом, наблюдая за Йоном. Он протянул руку и коснулся кончика его курносого носа. Потом протянул руку к моему носу и тоже коснулся его:
— Это точно не твой сын? У вас одинаковые носы.
Часто так случается, что дети начинают быть похожи на своих чужих родителей.
— Нет, — я закрыла нос рукой, но отец не успокаивался.
— Точно одинаковые носы! Вы мне с матерью явно врете.
Мать, которую вспомнили только что, вбежала в комнату и схватила ребенка, потащив его на кухню под предлогом того, что она навела очень хорошее порошковое лекарство, которое и от кашля, и от соплей и черт знает от чего еще.
— Я видел твоего мужа на фотографиях, — сказал отец. — Мальчик и правда на него похож: цвет волос, кудри, форма лица, но вот глаза и нос…
— У Йона глаза матери. У Кая — голубые.
— Почему он не приехал? — отец уперся руками в пол и чуть откинулся назад.
— Работа.
Йон, вырвавшись из рук матери, забежал к нам, кинулся отцу на шею и прижался к нему со спины. Арне рассмеялся, сжимая руки мальчика.
— Дедушка, мы поедем?
— Куда это вы собрались? Я вам не дам денег на антенну, — мать недовольно заворчала, заходя за нами следом.
— Любовь моя, — улыбнулся папа, — мы поедем гулять.
Матушка не любила ездить куда-то с нами. Она считала, что нужно ездить куда-то только исключительно по делу. Но мы с отцом часто любили ездить в город или шататься по магазинам, строя наполеоновские планы. Иногда эти планы исполнялись, иногда они заменялись другими. Иногда эти планы даже проваливались, но все равно грели наши души и давали надежду на что-то светлое. Заставляли жить ради чего-то. Без мечты мы с отцом жить не могли.
Отец возился в гараже. Проверяя исправность старого «вольво», который, кстати, так и не продал и не поменял. Эта машина появилась у нас еще тогда, когда мне было десять. Эта машина была у нас до сих пор. Сейчас старый темно-зеленый вольво был похож на машину каким-то мафиози конца восьмидесятых. Он смотрелся крайне нелепо на дорогах, по которым ездили новые авто.
В это время я позвонила Каю.
— Йон заболел? — встрепенулся он.
— Насморк небольшой. Но мама от полив от полив его всем, чем можно. Могу дать его тебе сейчас, — Йон вертелся рядом, играя с Черешней.
— Не стоит, я позвоню ему сам чуть позже. Мне надо приехать?
— Зачем? Если что, нас тут трое взрослых. Лекарства есть. Сейчас поедем в город и купим еще.
— А как отец?
Я тяжело вздохнула после этого вопроса:
— Он снова напомнил о том, что ему осталось жить всего лишь два дня.
— Герда, а что, если это не шутки?
Я не знала, что сказать. Только вспомнила утро:
— Он расстраивался, что у него не работает телевизор. Что он настолько старый, что подключить к нему быструю приставку не выйдет.
— Так ты купишь ему новый, как и хотела, — но тут Кай замер. — А если он не шутит и правда умрет через два дня? Ты не успеешь купить ему ничего.