Он устало посмотрел на меня:
– Слушай, если ты будешь так себя накручивать из-за всякой ерунды, хуже сделаешь только себе. Успокойся уже, и поехали. – На его лице читалось лишь одно желание – побыстрее закончить этот разговор.
Я смотрела на него так, словно видела впервые. Похоже, по большой любви я успешно приписала избраннику качества, которыми он на самом деле не обладал. И как все это время я могла не замечать, что ему откровенно наплевать на меня и мои чувства?
– Ну уж нет, дорогой, сегодня ты идёшь пешком! – мстительно прошипела ему в лицо и, резко развернувшись, пошла к выходу.
– Ты хорошо подумала, детка? Я ведь и обидеться могу! – крикнул он мне в спину, но я даже не обернулась.
Возмущение было настолько сильным, что застилало глаза красной пеленой. Не помню, как дошла до парковки, громко цокая по асфальту своими острыми шпильками.
Возможно, будь я в другом состоянии, обратила бы внимание на две крепкие мужские фигуры, расхаживающие неподалёку от моей машины, заметила бы наглухо тонированный черный фургон, припаркованный совсем рядом. Но в тот момент мне было просто не до этого. Я лишь скользнула по ним равнодушным взглядом, не придав ровным счётом никакого значения. Только истерично жала кнопку сигнализации, которая, как назло, почему-то перестала работать. Решила, что батарейка села, – такое бывает, поэтому всегда ношу с собой в сумке запасные. Полезла внутрь, разыскивая новенькую упаковку среди конспектов и кучи всякого жизненно необходимого мне хлама, вот только отыскать батарейки было не суждено.
Внезапно перед глазами резко потемнело, и лишь через мгновение до меня дошло, что мне на лицо легла какая-то плотная грубая тряпка. Инстинктивно потянулась вверх, чтобы избавиться от неё, но не удалось, потому что руки мои тут же были перехвачены, заведены за спину и зафиксированы вместе какой-то тонкой жёсткой штуковиной, которая болезненно врезалась в нежную кожу запястий.
Все это произошло так быстро, что я даже не успела ничего сообразить или испугаться, а когда, наконец, дошло, что происходит, мне уже крепко зажали рот прямо поверх ткани. Ещё спустя мгновение кто-то легко подхватил меня под грудь и поволок по асфальту, чиркая каблуками, которыми я изо всех сил пыталась упираться. Но мое смехотворное сопротивление, конечно, ни к чему не привело, и вскоре меня грубо закинули, по моим предположениям, в тот самый чёрный тонированный фургон.
Я только вздрогнула, когда позади с оглушительно громким звуком захлопнулась дверь. Стала кричать, одновременно пытаясь подняться на ноги, хотя с зафиксированными сзади руками это было непросто. А когда машина рывком рванула с места, я снова рухнула вниз, больно приложившись обо что-то головой. Буквально взвыла от боли, изо всех сил закусив губу, а потом снова начала кричать и звать на помощь.
– Кара, заткни её, – донёсся до моего слуха низкий баритон, когда я набирала в лёгкие побольше воздуха для очередной порции воплей.
Оказалось, чтобы меня заткнуть, достаточно было и одной этой фразы. Я тут же испуганно притихла. Но "Кара" похоже, счёл нужным все-таки выполнить приказ и запугать меня еще больше, чтобы уж наверняка.
Мою шею больно сдавила мощная рука, прижимая к полу и лишая воздуха, которого и так было очень мало в этом плотном мешке.
– А ну заткнулась, принцесса, – прохрипел над моей головой еще один низкий мужской голос. – Лучше тихо лежи, не то я тебя вырублю!
Именно в эту минуту мне стало по-настоящему страшно. Я, наконец, окончательно поняла, что это не розыгрыш и не чья-то дурацкая шутка, а меня на самом деле похитили и куда-то везут.
Вот только зачем? Чтобы продать в сексуальное рабство? Или вообще на органы…
– Меня будут искать. – Стало ещё больше не по себе от того, как хрипло и жалобно прозвучал мой собственный голос. – Мой отец очень влиятельный человек.
Но на это услышала лишь короткую усмешку.
2 глава
Ехали долго. Меня мотало внутри фургона из стороны в сторону, но я не придавала этому значения и не беспокоилась о возможных ушибах и синяках, все свои силы бросая на то, чтобы успокоиться и сохранять ум трезвым.
Я попала в чудовищную ситуацию, и последнее, что может помочь мне выбраться из неё – это истерика. Я должна держать себя в руках, должна быть спокойной и думать холодной головой, если хочу выйти из этого положения с минимальными потерями. Если, конечно, у меня будет шанс из него выйти. Но если он будет, этот шанс, пусть даже самый маленький, я обязательно им воспользуюсь.
В конце концов, меня будут искать. Отец весь город на уши поставит, когда узнает, что я пропала. Вот только как скоро он об этом узнает? В лучшем случае, сегодня вечером, когда я не вернусь домой. Но если он будет занят делами… Мама точно заметит. Она никогда не ложится спать, не поцеловав меня на ночь, а если я остаюсь ночевать у Алекса, всегда заранее предупреждаю её об этом. Она точно поднимет тревогу!