Я же осторожно сажусь на кровать. Почему-то думала, что Бес набросится на меня, как и тогда…в первые дни в доме, но он поступил иначе. Закутал меня в это одеяло до самого подбородка, а я не знаю, что делать. И хочу и боюсь узнать его! Это чертовое комбо плескается во мне, не давая расслабится.
Через пару минут щелкает выключатель и Тимур выходит. Высокий, крепкий, смуглый, в одних лишь черных боксерах, заставляя мои щеки гореть.
Бросив на меня взгляд, мужчина недовольно сцепляет зубы, видя мою реакцию на него.
— Ложись. Хватит трястись уже.
— А ты? Не будешь спать?
Повисает неловкая пауза, которую разрывает низкий голос моего палача.
— Я отдельно лягу.
— Нет! Останься со мной!
Выпаливаю, и только после думаю, однако позволить Тимуру спать отдельно просто не могу. Не хочу, чтобы эти стены снова между нами были. Я прекрасно понимаю, что тоже должна пойти ему навстречу.
Тимур коротко кивает и ложится в кровать. Я тоже забираюсь на нее, все также в этом коконе из одеяла, и выключив свет в комнате мы молчим. Слышу только биение своего сердца. Как же много я сказать ему хочу и боюсь. Тимур лежит на спине, и тоже дышит тяжело. Как-то слишком…трудно.
Вздрагиваю, когда в один миг мужчина берет меня вместе с моим коконом и с края кровати прямо к себе тащит. Словно в логово к зверю…
— Аа!
— Тихо. Не хочу, чтоб свалилась. На самом краю примостилась.
— А, спасибо.
Оказавшись ближе, не могу удержаться и вдыхаю его запах, от которого тут же приятно тянет в животе. Даже больно немного. Он мой личный наркотик, запретный и дикий, убивающий и воскрешающий одновременно!
Случайно руку протягиваю, и мы соприкасаемся пальцами с Бесом. Мои, как всегда ледяные, и его горячие, точно пламя.
— Прости, я случайно это…
— Не извиняйся. Можешь касаться меня, Ась. Где хочешь, и как хочешь.
Басит Тимур, а я чувствую, что соскучилась. Безумно просто, но и первый шаг сделать боюсь.
Внезапно загорается ночник, Бес поднимается с кровати, и опускает ноги на пол. Голову склоняет, опершись руками на колени. Я же подтягиваю к себе ноги, и на спину его широкую смотрю. Не понимаю, что такое, все же было…нормально.
Бес очень тяжело дышит. Весь какой-то напряженный, как из камня высечен. Его стальные мышцы то и дело бугрятся под бронзовой кожей.
— Тимур…что с тобой?
— Ничего. Спи давай.
— А ты?
Молчит, все также дышит тяжело, как зверь раненый, а я невольно взгляд на шрамы его бросаю. Пулевые, навылет. Пусть он и сам в себя стрелял, но так ранить себя, ради меня?
Что в его голове твориться, сама не знаю, однако хочу помочь ему. Нам помочь.
Выбираюсь из своего кокона, и к мужчине вплотную подлезаю. Да, мне страшно касаться своего палача, но я хочу попробовать. Если в пепел рассыплюсь ничего, я просто..хочу огня коснутся.
Осторожно ладони протягиваю, и к спине Тимура прикасаюсь, проходясь пальцами по стальным мышцам. Он молчит, сидит как камень, напряженный. Не двигается, и я смелею.
Я хочу его коснуться. Еще ближе, больше, ласковее. Бес нравится мне и всегда нравился, поэтому я осторожно прикасаюсь губами к его плечам, снова ощущая приятное напряжение в животе. Один легкий поцелуй, второй, третий…
— Хватит, стой. Не надо, Ась!
Как-то резко чеканит Тимур, и я тут же прекращаю, пугаюсь его реакции.
— Извини, я…
Мужчина оборачивается и окидывает меня строгим взглядом.
— Ложись спать, не бойся ничего.
Тимур укрывает меня одеялом, тогда как у меня создается впечатление, что он просто прячет меня от себя или не может забыть свою ненависть. Кажется, нам нужно время. Больше, чем мы думали.
— Хорошо. Только рядом будь, ладно?
— Я здесь. Не уйду никуда. Я же обещал, что никогда тебя не оставлю.
Согласно киваю, после чего Тимур садится на кровать, спиной об изголовье опираясь, а я…пытаюсь на подушке умоститься, но в итоге все равно к нему на руки прилезаю. Я так привыкла спать, и мне так спокойно. Когда Бес рядом. Когда гладит меня по волосам.
Уткнувшись носом в торс палача, я засыпаю, стараясь не думать о том, что в любой момент он может снова надеть на меня ошейник, вырыть яму и закопать заживо. Я добровольно пришла к тому, кто меня ненавидел свою свою жизнь, и если что-то пойдет не так, шанса на спасение у меня точно не будет.
Живот постепенно начинает тянуть меньше, и я уж было думаю, что это месячные начинаются, однако прикинув даты понимаю, что у меня задержка, кажется, уже как три недели.
Перевернувшись на бок, сонная, быстро отметеливаю эту мысль. Да быть не может. Конечно, нет…
***
***
Это оказывается намного сложнее, чем я изначально думал. Быть с Асей настоящим, без прикрас и масок, показывать себя такого, каким я на самом деле являюсь и конечно, видеть в ответ страх. Ася боится меня. Может не так не остро, как тогда в больнице криком кричала при виде меня, но все равно. Эти отголоски страха никуда не пропали, и это блядь, в каждом ее жесте проявляется, хоть девочка и старается. Так сильно, что порой мне хочется просто крушить все вокруг.
Там в аэропорту я едва не свихнулся снова ее увидеть. Запыхавшаяся, вся в слезах, девчонка звала меня на весь чертов холл среди десятков камер. Я думал, что никогда ее больше не увижу. Я уже был готов к этому, отпустить ее, и тогда мотылек вытащила меня из этой прострации. Спасла, можно сказать, не позволила уехать, тогда как я сам уже был готов сдохнуть и если честно, хотел этого.
Теперь же, оказавшись дома, Ася дико скована и зажата точно пружина, но я даю ей время. Хотя нет, вру, я себе даю время, чтобы все обдумать. Девчонка добровольно вернулась в мой дом, проглотила обиду, тогда как во мне два демона все еще беснуются.
Один белый. Полудохлый. Который скорее себя задавит голыми руками, чем ей навредит снова, а второй черный, злой, живучий! Толкающий меня в пропасть за предательство семьи, позволяющий ненавидеть само свое существо…предателя.
В этот первый вечер я не иду к мотыльку до последнего. Не могу просто. Знаю, какая сладкая девочка сидит у меня в спальне, бери и наслаждайся, но я права не имею ее коснутся. Не после всего, что сделал с ней, и особенно, как. Насильно, больно, намеренно жестоко.
Теперь же даже пальцем тронуть Асю не могу, хотя сдыхаю. Сгораю уже от того, как сильно ее хочу!
Весь вечер сижу в кабинете, можно сказать, прячусь от мотылька, но все равно иду к ней, не выдерживаю. Мой черный демон кладет белого на лопатки, и я позволяю себе быть без масок, без этого сладкого эфира, в котором достаточно накупался за последние полгода.
Заметно уставшая, но такая лакомая Ася сидит на кровати и подскакивает, как только меня видит. Сегодня полдня ревела, сразу вижу по глазам. Снова из-за меня блядь, тогда как я уже слезы эти видеть ее не могу!
Слишком много дерьма она пережила, слишком на грани мы ходим, и больше всего на свете я боюсь, что этот страх ее никогда уже не пройдет, но на удивление, Асе удается если не подавить, то хотя бы маскировать свой страх при виде меня.
Я тут же жалею, что приперся к ней сегодня. Хрупкая, как тростинка, миловидное лицо и длинные шелковистые волосы девочки создают ощущение, что я смотрю на нечто неземное. Еще и тряпку эту напялила в обтяжку, которая все ее изгибы тела подчеркивает, возбуждая меня просто за секунду.
Внизу все гореть начинает, когда вижу ее соски стоячие, и грудь аккуратную через тонкую ткань. Осиная талия, округлые бедра и плоский живот так и манят прикоснуться, а я на месте стою. Не шевелюсь даже.
Ощущение такое, что просто с ума схожу, но притронутся к мотыльку не могу. Словно руки мои горят, боюсь снова сделать ей больно, и это блядь, не проходит!