— Ну, скажи! — потребовал он. — Славный домик, правда? Заживём!
Он сунул руку в карман и извлёк оттуда червяка. Подержал на весу, полюбовался — и проглотил!
— Хочешь червячка, Лиззи? — спросил он.
Она покачала головой:
— Я лучше это съем, — и ссыпала себе в рот немного арахиса из пакетика.
Папа встал на цыпочки, раскинул крылья, втянул живот и крикнул:
— Гляди! Я уже похудел!
— Не может быть! — Лиззи засмеялась и ткнула его пальцем в пузо. — Точно! Кожа да кости!
— Я скоро стану лёгким, как пёрышко! — отозвался папа.
— Ты молодчина, папуль. И ты такой умный!
Они продолжали трудиться, и гнездо уже становилось похоже на гнездо: этакий круг с глубокой ямкой посередине.
— Ты знаешь, что птицы лучше всех на свете заботятся о своих малышах? — сказал папа. — Они воспитывают птенцов добрыми и сильными. Защищают их от любых опасностей.
Они всё работали, работали, и наконец гнездо было готово. Тогда они устроились там, в своём замечательном самодельном гнёздышке, а на спинах у них были замечательные, самодельные крылья. И папа, и Лиззи сияли от радости.
Вдруг папа хихикнул, заёрзал и объявил:
— О-о-о! Сейчас снесу яичко! Вот-вот! Оно уже близко!
Он отложил воображаемое яйцо. Затем пошарил под собой, достал его и, бережно баюкая в ладонях, протянул яйцо Лиззи. Она приняла яйцо и принялась его рассматривать; Сказала, что яйцо — просто загляденье! Провела пальцем по ярко-синей скорлупе, по пёстрым крапинам. Потом она вернула яйцо папе, и папа снова уложил его в гнездо.
— Теперь буду высиживать, пока не вылупится. — Папа закрыл глаза и сосредоточился. — Эй, птенчик, ты скоро проклюнешься? — прошептал он. И вдруг подпрыгнул. — Есть!
Он подобрал воображаемого птенца и в ладонях, точно в колыбели, поднёс к самому своему лицу.
— Привет, малышок, — сказал он. — Смотри, Лиззи! Хорошенький, правда?
Лиззи вгляделась. Улыбнулась.
— Правда!
Она протянула руку и потрогала воображаемого птенца. Погладила встопорщенные пёрышки.
Тут папа раскрыл ладони и поднял птенца повыше.
— Он уже подрос! Ну же, пора! — Папа подкинул птенца вверх. — Лети, малыш! На все четыре стороны!
Воображаемый птенец сорвался с его ладоней и полетел! Папа вертел головой, следя за его полётом.
— Вон! Видишь? Вот там! Летит! Летит!!!
— Глупый ты мой папуля, — засмеялась Лиззи. — Яйца-то мамы откладывают. Не папы.
— Конечно, ты права, — согласился папа. Он всё махал и махал, пока воображаемый птенец не скрылся из виду. — До свидания! До свидания! Прощай, мой чудный малыш.
Потом они снова устроились в гнезде. День длился и длился, а они мечтали о полёте. А потом задремали. И летали во сне.
— Я мог бы тут целую вечность просидеть, — сказал папа. — Только я и ты.
Внезапно он подскочил.
— Нет! Отдыхать не время! Ведь скоро конкурс, Лиззи! Пора готовиться! Надо усовершенствовать хвостовые перья, клювы и гребни!
И они снова принялись за дело. Лиззи искоса понаблюдала за папой, а потом тихонько сказала:
— Па-а-ап…
— Да? Что, моя радость?
— Послушай, пап, — начала она. — Нам всё-таки надо понять. Даже с длинными хвостами, клювами и гребнями… может… не сработать.
— Что? Что может не сработать?
Он заморгал и покачал головой, словно не понимал её или даже не хотел понимать.
— Но это ведь не важно, да? — продолжила Лиззи. — Даже если не сработает, это не имеет значения. Пускай нас даже выловят из реки. Ведь мы всё равно полетим, да, пап?
Папа снова заморгал и уставился на Лиззи. Потом он сожрал червяка. Пошуршал крыльями.
— Чик-чирик! — сказал он.
Лиззи взяла его за руку. Встряхнула.
— Ты меня понял, папа? — спросила она. — Ты понял, что, скорее всего, ничего у нас не выйдет? Но мы будем вместе, да, пап? Что бы ни случилось — мы вместе. Это самое главное.
Папа подпрыгнул и, хлопая крыльями, забегал по комнате.
— Кар! Кар! — вопил он. — Кар! Кар!
— Папа! — окликнула его Лиззи. — Ты меня слышишь?
И тут с улицы донеслось:
— Последний шанс! Запись на Всемирный конкурс летунов!
Лиззи с папой замерли. И снова услышали:
— ПОСЛЕДНИЙ ШАНС! ЗАПИСЬ НА ВСЕМИРНЫЙ КОНКУРС ЛЕ…
Папа распахнул дверь. За калиткой стоял кругленький маленький мистер Пуп с мегафоном и папкой анкет.
— ПОСЛЕДНИЙ ШАНС! ЗА…
— Сюда! — завопил папа. — Заходите, мистер Пуп!
10
Мистер Пуп посмотрел на папу поверх забора. И открыл калитку.
— Но вы у нас уже числитесь, мистер Кар-Кар, — сказал он.
— Речь не обо мне, — пояснил папа. — Со мной летит моя птичка.
Сделав шаг в сторону, он подтолкнул Лиззи вперёд.
— Отлично! — обрадовался мистер Пуп. — А не мала ли она для такого опасного приключения?
— Я о ней позабочусь, — сказал папа. — Птицы — самые заботливые родители на свете.
— Гм-м-м, — протянул мистер Пуп.
Папа провёл его в дом. Прищурившись, мистер Пуп смерил Лиззи скептическим взглядом и покачал головой.
— Она сильная, — заверил его папа. — Она храбрая. Самая храбрая в мире. Так все говорят, верно, Лиззи?
— Все-все? — уточнил мистер Пуп.
Лиззи пожала плечами. Она вспомнила, что сказал про неё однажды мистер Ирис, что иногда говорит тётушка, что всегда твердит ей папа. А ещё она вспомнила маму, которая повторяла: ты храбрая, ты смелая, ты самая отважная из всех отважных.
— Наверно, все… — ответила Лиззи мистеру Пупу.
Взгляд мистера Пупа на миг смягчился.
— Хорошая девочка, — прошептал он.
Потом он достал чистый бланк и послюнил карандаш.
— Имя? — спросил он.
— Элизабет, — сказала Лиззи.
— Э-ли-за-бет, — вывел мистер Пуп. — Фамилия?
— Элизабет Кар-Кар! — подсказал папа.
— Кар-Кар? — Лиззи опешила.
— Кар-Кары мы, — пояснил папа. — Кар-кар-кар! Мистер Пуп смотрел на них пристально-препристально.
— Вы уверены? — спросил он.
— Да, — быстро ответил папа. — Что мы, свою фамилию не знаем, что ли?
— Знаем… — неуверенно подтвердила Лиззи и принялась каркать вслед за папой, точно ворона. — Кар-кар! Кар-кар-кар!
Мистер Пуп записал фамилию.
— Род занятий? — спросил он.
Лиззи пожала плечами.
— Я просто девочка, — сказала она. — В школу хожу.
— Нет, — возразил папа. — Ты не просто девочка! Ты девочка-птичка. Я — птиц, а она — птичка. Это у нас семейное.
Мистер Пуп заполнил графу «род занятий» маленькими округлыми закорючками. Дописал. Задумался. Снова взглянул на папу с Лиззи. Он всматривался в их крылья.
— Движущая сила? Крылья и вера, так надо понимать?
— Совершенно справедливо, — сказал папа. — Крылья и вера. А ещё клюв и гребень. Покажи ему, Лиззи.
Лиззи надела клюв И гребень.
— Вы такого, небось, в жизни не видели! — воскликнул папа. — И у нас будут длинные хвостовые перья, как у настоящих птиц. Это Лиззи придумала. Она гений! Изобретатель наших движущих сил!
Мистер Пуп осмотрел Лиззи и папу с головы до ног.
Заглянул в гнездо. Почесал щёку. Лизнул карандаш.
— Гм-м-м… — пробормотал он. — Гм-м-м-м-м-м…
Он почесал свой круглый животик.
— Участников-то с каждым днём всё больше, — произнёс он. — С Мадагаскара приплыл чемпион по прыжкам в длину. Из Смоленска припрыгал прыгун с шестом. С острова Мальта прилетела воздушная гимнастка, с Кубы прикатил на тележке уличный разносчик, да ещё из Ташкента пританцевали семь дервишей. Парашютисты, эквилибристы и силы-тяжести-преодолевисты. У одного парня миллион розовых резинок. Есть планёры, гигантские шаги, трёхметровые арбалеты и…