— Я ведь так и не сказала тебе: с днём рождения, Нэко! — Я поцеловала его, он притянул меня к себе. Как же тепло, даже горячо. И Нэко тоже разгорячился.
— Что ты делаешь со мной? — почти простонал он, когда я стала ласкать его спину и грудь.
— Я тут вина стащила у соседей, — сказала я.
— И уже его выпила? — спросил Нэкомури, тоже начиная ласкать меня.
— Да что ты меня: за пьяницу что ли считаешь?! — в шутку возмутилась я, целуя его в шею.
— Эй, — сказал он. — Я тоже так умею!
Он поцеловал меня в шею тоже.
— Может, выпьем вина? — не отставала я.
— Зачем? У меня и без вина голова кружится, — ответил Нэкомури, целуя меня и спускаясь всё ниже, какой же он нежный...
— Я просто нервничаю, перед твоим главным подарком, — почти выдохнула я, не понимая, что со мной вообще творится от его поцелуев.
— Я тоже, — признался Нэко. — У меня никогда не было такой девушки, как ты. Так красивой и доброй, заботливой...
— Ты такой ласковый и красивый, просто не могу больше... сдерживаться, — сказала я, чувствуя, что больше уже и говорить ничего не надо — и так всё ясно.
Это была наша первая ночь. Настоящая. После чего я сказала ему:
— Мой любимый... — и прижалась к его груди. — Я люблю тебя.
А он был слишком уставшим, но всё равно ответил:
— Я тоже тебя люблю, Аки. Очень сильно.
Глава 6. Наш магический музыкальный бэнд
Через несколько дней ко мне домой зашёл Харукава. Он сказал, что познакомит меня со своим другом барабанщиком и покажет, где можно будет репетировать. Я была полна надежд. Нэко остался скучать дома, а я пошла с Харукавой.
— Я ни разу не участвовала в музыкальной группе, — сказала я, пока мы шли по улице.
— Ничего, — успокоил меня Харукава. — Привыкнешь. Мой друг очень сдержанный и порой трудно понять: что он чувствует и что у него на уме. Но он неплохой парень.
Когда мы были на месте, я увидела небольшой двухэтажный дом, старый, но не лишённый какой-то романтики и обаяния. У дома были большие широкие окна и светло-синие стены. Мы стали подниматься на второй этаж по деревянной лестнице с перилами.
— Когда-то этот дом принадлежал бабушке моего друга. Теперь здесь живёт его тётя. Она и разрешила нам репетировать здесь, — рассказал Харукава, пока мы поднимались.
Перед нами была большая деревянная, узорчатая дверь, довольно обшарпанная.
— Здесь никого нет? — тихо спросила я.
— Тётя сейчас на работе, а друг чуть позже подойдёт, — ответил Харукава. — У меня есть ключ.
Он достал из внутреннего кармана большой ключ на коричневом шнурке и открыл им дверь. Мы вошли внутрь.
— Целый зал в нашем распоряжении, — с гордостью сказал Харукава и сразу же подошёл к своей гитаре, чтобы расчехлить её. — Я тебе здесь всё покажу.
Мы стояли в центре большого зала правильной квадратной формы. Стены были выкрашены в светлый-светлый оттенок молочных сливок, окна же были белые с полупрозрачными длинными, до самого пола, занавесками. Потолок был гладкий и белый, пол же зала был выложен орнаментом из светлого дерева холодного оттенка. В воздухе веяло какой-то свежестью. Я ощутила что-то возвышенное и торжественное в облике этого помещения.
— Здесь просторно, - сказала я Харуке.
— Да, есть где разгуляться, если у нас будет большая группа, — отозвался Харукава, он поставил гитару на подставку и подошёл ко мне. — Это наш усилитель. А это — барабанная установка моего друга. У нас и микрофоны есть — целых три, только один плохо работает...
Я всё бродила по залу, выглядывала в окно. Харукава сел на стул и стал наигрывать что-то на своей акустической гитаре. Я села на большой широкий подоконник. Внезапно я увидела в окне что-то интересное и необычное: около дома остановился белый пушистый кот. Он был настолько белый, что даже глаза резало. Кот показался мне каким-то подозрительным, словно не вписывался в окружающую его реальность.
— Что это такое? — удивлённо спросила я.
— Что? — отозвался со своего стула Харукава.