— Привет, — сказала я ему, поправляя прядь волос, упавшую на лицо.
— Привет, — был приятно удивлён Хоширо, — проходи.
Я прошла за Хоширо в его комнату, небольшую и мрачную. Занавеска была одёрнута, это было необычно. Обычно в его комнату полумрак и окна плотно закрыты. В самой комнате — беспорядок: то там, то тут что-то валялось. Я села на диван на свободное от хлама место и сказала:
— Я слышала музыку из твоих окон, когда шла мимо. Живую музыку, — уточнила я.
— Ты что — идиотка? — вдруг раздражённо сказал Хоширо. — Ты здесь разве видишь кого-нибудь или инструменты? Я просто слушал музыку через колонки.
— Но мне кажется, я всё-таки слышала живую музыку, — настаивала я.
— Тебе показалось, — хмуро сказал Хоширо, он явно нервничал.
— Прости, что так внезапно... А у меня теперь есть своя группа...
— Я слышал, — сказал Хоширо и посмотрел на меня с упрёком. — Только почему-то совсем не от тебя.
— Извини, — снова извинилась я, поникнув. — Но и ты совсем не появлялся нигде.
— Ты могла позвонить, — всё так же с упрёком сказал Хоширо.
— Неужели всё не будет так, как раньше? — дрожащим голосом сказала я, чувствуя, как подступают слёзы и ком в горле.
— Я понимаю, — отвёл взгляд Хоширо, — у тебя теперь новые знакомые, новые друзья.
— Я, наверно, слишком погрузилось во всё это и в музыку. Но ты всё ещё дорог мне. Поэтому я здесь, — я постаралась взять себя в руки.
— Да, ты меня очень удивила своим приходом, — сказал Хоширо, он колебался.
— Как у тебя дела? Что нового? — спросила я как можно непринуждённее.
— Ты ведь на самом деле вовсе не хочешь этого знать, — заметил Хоширо. — Ты просто хочешь удовлетворить своё любопытство.
— Перестань, — сказала я. — Иначе я начну жалеть, что пришла сюда. Ты стал каким-то другим. И выглядишь неважно.
Хоширо выглядел не очень: измученный, бледный, с тёмными кругами под глазами.
— Ты болен?
— Вот только не надо всей этой возни! — сказал он раздражённо и начал ходить по комнате туда-сюда. — Я здоров. Но как ты думаешь: как я должен себя чувствовать? Ты отвергла меня. Неужели я должен просто проигноривать это, словно ничего не было? Или прыгать от счастья, что я всё ещё свободен?
— Ну, ты из крайности в крайность, — заметила я. — Я понимаю, о чём ты. И я, наверное, зря пришла.
Я направилась к выходу.
— Останься, — окликнул меня Хоширо. — Ладно, я покажу тебе. Но если кому-нибудь расскажешь, то останешься моей пленницей здесь на всю свою жизнь.
Я посмотрела на него с ужасом и сказала, пятясь:
— Ты что — сумасшедший? Я тебя боюсь.
— Пойдём, — повёл меня в другую комнату Хоширо. Там он что-то спрятал. Это оказались комбо-усилитель и бас-гитара красного цвета. Хм... Почему он это прячет?
— Пока родителей нет дома, я занимаюсь, — сказал Хоширо, взяв в руки гитару.
— Красивая, - сказала я. — И давно занимаешься?
— Недели три.
Так вот куда он пропал. Он, наверно, даже на улицу не выходит. Сидит дома и играет.
— Я не рассказала тебе в прошлый раз, когда ты ушёл, — сказала я. - Про магию. Как я с ней связана. Это всё так странно... Ты помнишь кота, который у меня дома?
— И что? — мрачно сказал Хоширо, дёргая по струнам неподключенной гитары.
— Это не обычный кот, — пыталась объяснить я.
— Да брось, — отмахнулся Хоширо. — Что за бред?
— Да нет же, постой. Этот кот и есть Кемури. Он может превращаться в кота.
— Чего?! — вытаращил глаза Хоширо. — Ты часом не рехнулась?
— Серьёзно тебе говорю, — обиженно сказала я. — Зачем мне придумывать?
— Чтобы было нескучно жить. С этим... как его... — пробурчал Хоширо. — Твой парень — кот...
Он усмехнулся:
— В это трудно поверить.
— В этом облике он скрывался от тех магов, что его искали.