— Ну, я не хотела признаваться в этом, — помялась я.
— Тогда понятно, — сказал Хоширо и посмотрел на меня взглядом, смысл которого я никак не могла понять. — Но мне всё же кажется, что я слышал мужской голос.
— Да нет же, здесь была только я, — развела руками я. — Я и... мой кот.
— Кот? — снова удивился Хоширо. — Ты не говорила, что у тебя есть кот. Я люблю котов.
— Да что особенно — кот и кот... — старалась я говорить как можно непринуждённее. — Он сам приблудился.
— Понятно, — сказал Хоширо. — А где он?
— Не знаю, бродит где-то. Ты же знаешь, какие они независимые...
— Ну да, — согласился Хоширо и улыбнулся. — Чем-то напоминают меня. Хотя... Я бы тоже приблудился тут у тебя...
— Ты для этого пришёл что ли? — настороженно сказала я, начиная нервничать.
— Я просто пошутил, — недоумённо сказал Хоширо. — Что с тобой такое?
— Да ничего особенного. Просто, — ответила я, разговор, по-видимому, заходил в тупик...
— Ты дала мне понять, что хочешь стать ближе, а теперь как будто избегаешь меня. Я не понимаю.
— А я сама себя не понимаю. Не понимаю, что мне нужно. Поэтому я и сказала, что мне нужно разобраться со всем этим.
— Думаю, ты должна была и так это уже понять, — он придвинулся ко мне, и я позволила ему обнять меня, немного расслабившись. — Что ты ощущаешь сейчас?
— Мне тепло и спокойно, — ответила я.
— Разве этого недостаточно? — он взял моё лицо в свои ладони, притянул к своему лицу и нежно поцеловал меня.
В этот момент откуда-то из правого угла комнаты послышался грохот. Похоже на то, что кто-то толкнул стул, стоявший у письменного стола. Мы с Хоширо вздрогнули, и он спросил:
— Что это?
— Да, кот, наверно, — попыталась отмахнуться я.
— Кот? — сказал Хоширо, встав со стула. — А громыхает, как слон.
Он прошёлся по комнате, заглянув под стулья, во все углы и, наконец, под письменный стол.
— А вот и он, — сказал победным тоном Хоширо, вытаскивая упирающегося Дымка из-под письменного стола.
Надо сказать, у Дымка было недовольная и забавная мордочка великого мученика. Хоширо взял его на руки, потом сел на стул и положил кота себе на колени.
— Ну, такой большой котище, и правда, мог бы полкомнаты снести, — заметил он.
Я выдохнула с облегченьем.
— Он не очень любит чужих, он и ко мне не сразу привык, — сказала я, усаживаясь на стул рядом.
— Ну, меня он, вроде бы, терпит, — сказал Хоширо. — Но глаза у него злобные. Аж страшно. Он у тебя одичал здесь что ли?
— Да вроде он не настолько дикий... — пожала плечами я.
Дымок не выдержал и, потянувшись, как это делают все коты и кошки, перелез ко мне на колени.
— Дымок — так я его назвала, — сказала я. — Но ему не очень нравится его прозвище.
— И такое бывает, — сказала Хоширо.
А кот уже растянулся на моих коленях с блаженной улыбкой в усах. Даже замурлыкал.
— Зачем тебе парень, если есть кот? — решил пошутить Хоширо.
— Ну, парень мне, всё же, тоже нужен, — возразила я. — Кот — это, конечно, хорошо, но он бывает настолько занят собой, что я чувствую себя одиноко среди этих стен. Со всеми этими рисунками и стихами... Кстати, у меня есть несколько новых рисунков. Вон они, на стене.
— Ага, я вижу, — сказал Хоширо, посмотрев на стену. — А кто это на рисунках - на тех двух?
— Да просто, парень из моей головы.
— Один из них на меня похож, — усмехнулся Хоширо, поправляя волосы.
— Ты всё-таки решил отращивать волосы? — решила я сменить тему разговора.
— Ну да, я же уже говорил, — ответил он.
— Я думала, что ты передумаешь. Ведь с ними хлопоты, — сказала я, разглядывая его волосы.
— Я ничего особенного не делаю — только расчёсываю их и мою.
— Я тоже буду отращивать. Хватит уже издеваться над ними и обстригать, — сказала я, глядя на себя в зеркало. Дымок уже слез с моих коленей и залез под стул, следя за нами своими горящими глазами-огоньками.
— Ну и взгляд у твоего кота. Тебе не страшно находиться с ним в одной комнате? — сказал Хоширо.