В целом я считал себя симпатичным: практически платинового оттенка волосы, светло-голубые глаза и острый подбородок. Но самым выдающимся был мой нос — крупный в сравнении с остальными чертами лица. Меня всё устраивало. Говорят, чем больше нос, тем внушительней содержимое штанов. В общем, с такой теорией трудно не согласиться. Но, конечно, я не собирался размахивать членом направо и налево в попытке привлечь подходящего мужчину.
В остальном же я ничем не выделялся. Хотя один большой недостаток у меня был — неспособность моей внутренней нахальной стервы в нужные моменты проявить себя. В итоге я не мог связать двух слов и выглядел идиотом. О, а еще моя неизлечимая привычка копить эмоции в себе и притворяться, что их вовсе нет.
Но теперь появился кое-кто, кто отчаянно во мне нуждался. И это собака.
Судьба иногда настоящая тварь.
В магазине было тихо, поэтому я занимался бумажными делами, а потом взялся пришивать кайму к своему последнему пледу.
Такой геморрой. Если кто-то считал технику цветного вязания лог-кэбин простой, он сильно заблуждался: всё сводилось к математике и геометрии. Мне больше нравился броский, смелый дизайн с яркими оттенками на черном фоне. Плед будет потрясающим, когда я его закончу. В прошлом мои изделия пользовались большим спросом, и я надеялся, что конкретно это привлечет щедрого покупателя.
Несколько лет назад квилтинг стал для меня в некотором роде терапией. Иголка с ниткой помогала распутать бестолковый клубок мыслей в голове. Обычно это срабатывало, но последние события сильно выбивали из колеи. Логика — моя сильная сторона. Однако как-то объяснить говорящую собаку, которая меня преследовала, не получалось.
И, несмотря ни на что, я столкнулся с чувством потери, когда следующим утром проснулся один. Как пес выбрался из запертой квартиры — непонятно, но даже это не идет ни в какое сравнение с тем, как он вообще со мной разговаривал. Я все равно не терял надежды, что он вернется. Не хотелось признавать, но Анджело — приятная компания.
Ближе к обеду Джет прикатил к мастерской на своей радости и гордости — бело-голубом «Шевроле» 1956 года. На улице было не по сезону тепло, поэтому я мог насладиться видом подтянутой задницы в драных джинсах и мускулистым торсом в обтягивающей черной футболке. Покупатели ко мне не заглядывали, так что ничего не останавливало меня от фантазий, где я выхожу на улицу и предлагаю Джету холодный чай. Он бы выпрямился, возвышаясь надо мной сантиметров на пятнадцать, опалил жаром своих великолепных синих глаз, соблазнительно поднес холодный напиток к губам, а потом вытер оставшуюся влагу ладонью и схватил меня за талию.
Мы бы трахались и трахались, и трахались несколько часов подряд…
Я встряхнулся. Новый день, новый неудовлетворенный стояк. Черт возьми, срочно нужно потрахаться.
Как раз когда я начал закрывать магазин, в дверь черного хода заскреблись — Анджело вернулся.
— Привет. Где был?
«Дела делал».
Анджело тщательно обнюхивал квартиру.
— Будешь есть?
«Нет. Поспать бы».
Он пошарился по кухне. Я плеснул в бокал шардоне и медленно потягивал его, нарезая овощи и подпевая Уиллу Янгу.
«А Led Zeppelin есть?»
Я посмотрел на пса, который свернулся около стола.
— Собачка любит рок, а? Есть Nickelback, если хочешь.
Анджело накрыл лапами длинный нос и громко фыркнул. Я не смог сдержать смех.
— Боже, это был фейспалм?
Анджело промолчал, но мне и не нужен был ответ.
— Не понимаю, почему люди так не любят Nickelback. — Я подошел к плееру и нашел любимый трек группы Pearl Jam. — Может, это тебе больше понравится.
Так, ладно, я обожаю играть на воображаемой гитаре. Но никто не знает. Это тайна. Да, я светловолосый женоподобный владелец магазина, который регулярно сражается на арене кровожадного рынка ароматических свечей, но за закрытой дверью превращается в охрененного бога рока. Черт, а ведь я мог бы надрать задницу тем байкерам своими потрясающими риффами на фантомном Гибсоне. Я чувствовал пристальный взгляд Анджело и в какой-то степени был рад зрителю. Просто зависаю дома со своей собакой…
— Ю-ю-юху-у-у! — когда звуки «Alive» затихли, закричал я, размахивая руками в воздухе, как делают все рокеры.
Анджело поднялся, наклонив морду вбок.
«Ну, интересное представление».
— Еще какое. Давно я так не отрывался. — Хотя не сказал бы, что Анджело сильно впечатлился. — Ты все равно лучше не сделаешь без больших пальцев. Не повезло родиться собакой, — съязвил я.
«Я не собака».
— Рядом со мной еще какая, — напомнил ему. — Уверен, что есть не хочешь? — Я покачал в воздухе банкой консервов. Он провел длинным языком по зубам.
«Заманчиво».
Я вывалил еду в белую фарфоровую миску, подавляя рвотный рефлекс.
— Фу, пахнет, как будто ее уже переварили.
«Значит в следующий раз купи стейк. Он пахнет лучше».
— Мечтай дальше, морда. — Анджело следил за каждым моим движением. — Хочешь? Тогда сидеть.
Пес перевел взгляд с миски на меня. Я закивал и повторил настойчивее:
— Сидеть.
Шумно выдохнув, Анджело закатил глаза — дрэг-квин бы позавидовала — и опустил задницу на пол.
— Хороший песик. — Я поставил перед ним миску, а после вылил в свой бокал остатки вина. — Когда же я найду себе парня, Анджело? Ты мне, конечно, нравишься, но хотелось бы не только играть на невидимой гитаре и разговаривать с собакой. Согласен?
Это был риторический вопрос, но пес оторвался от еды.
— Молчи, — предостерег я.
Плюхнувшись на диван и взяв пульт, я наконец собрался для разнообразия пощелкать каналы. Анджело сел рядом и посмотрел на меня полными надежды глазами.
— Иди сюда, — я похлопал по дивану. Он мгновенно запрыгнул и свернулся калачиком, уложив голову мне на колени.
6
Проснувшись следующим утром, я отчаянно цеплялся за отголоски прекрасного сна. Но в итоге, кроме расстройства и корки засохшей спермы, ничего не получил. Замечательно. Я долго не осмеливался даже заглянуть в гостиную, уверенный, что Анджело сожрал половину моего дивана.