Верочка, похоже, рассердилась.
— Да, ты знаешь, у всякого человека есть темная сторона его натуры. Попробуй всю жизнь давить свои инстинкты — получишь водородную бомбу с маниакальными наклонностями.
— Какими еще наклонностями? — закипела подруженька.
— Ну как какими. Садистскими, алкогольными, женоненавистническими.
— Так ты брата моего еще и садистом называешь?
— Верочка, дыши ровно. Я не называю его садистом. Просто говорю, что дом его меня беспокоит, — наконец, объяснилась я.
Верочка примолкла.
Конечно, ее не могла не беспокоить эта картина — туалет на улице, летний ледяной душ и отсутствие окон в некоторых комнатах.
Не будем забывать про полы, которые могут проломиться под вашим весом на втором этаже!
— Да, меня тоже, — затухла Верочка. — Все эти годы мы не виделись, только разговаривали по телефону, скайпу. Он почему-то не хотел приезжать домой и к себе не звал, и теперь я понимаю, почему!
— Потому что он садист? — выпучила глаза я, выдвинув догадку.
— Да нет, какой садист? Потому что он не устроен, потерял себя, видимо, и сам не знает, чего хочет. Вот и дом запустил. — в Верочке проснулся аналитик-журналист.
— И все же, Верочка, очень странно жить в таких условиях, — пожала я плечами, прогоняя назойливое желание вспомнить о его руках на своей талии в воде.
— Да тут почти все в примерно таких условиях живут, правда, одни старики, но чтобы Паша…
Она вздохнула, а потом продолжила:
— Ну, я взялась за него, и живым с него не слезу. Он у меня как миленький придет в себя. На войне как на войне, короче говоря.
Мы согласно помолчали.
И тут вдруг у меня неожиданно зазвонил телефон, чем крайне удивил — видно именно в этой точке деревни сотовая связь, все же, ловила неплохо.
И я отвлеклась. Звонил Авиз.
— Алло, Авиз! Рада тебя слышать! — преувеличенно бодро сказала я в трубку.
Мне показалось, будто вся природа вокруг смолкла.
Он ответил. И все время, что я шла и пыталась что-то сказать в трубку, было четкое ощущение, будто меня накрыло коконом чьего-то внимания.
Говорил, в основном, он. Все спрашивал, когда меня ждать, рассказывал, что поставил какую-то крутую магнитолу на свою машину и страстно целовал трубку, желая разбудить во мне ответное чувство.
Чувство никак не приходило, только казалось странным посылать поцелуйчики по телефону.
Я повернулась в какой-то момент и увидела, вернее, поняла, кто за мной наблюдает.
Пашка с Мишей за спиной, глядевший прямо на меня из-под своих зеркальных авиаторов, очень отвлекал.
Надеясь, что издалека он не слышит, что я делаю, уставилась на него, его великолепный загорелый торс, на котором играли лучи теплого заходящего солнца, мужские такие накачанные ноги, обтянутые джинсовыми бриджами, ухмылочку на грешных губах и сказала в трубку:
— Ох, и я тебя так целую, всего-всего, от начала и до конца.
Авиз в трубке растаял как мороженое на солнце от моих слов и взяв с меня слово, что я ни с кем там из мужчин не познакомлюсь, а буду гулять по лесам с Верочкой и Мишкой.
— За таким платиновым сокровищем нужен глаз да глаз, — посетовал он на прощание.
На эти слова Пашка сложил губы трубочкой и поцеловал воздух.
Дааа, надеюсь, он не понял, что я только что говорила. Иначе получилось бы как-то не очень удобно. Особенно после того, как я только что побывала в его объятиях, пусть и не по своей воле.
До сих пор я ощущала на себе его руки, поддерживающие меня за талию и попку в воде.
Эти широкие сильные ладони, стальной пресс, плечи, на которые можно положиться…Эх…
И почему у меня было такое ощущение, будто от меня только что отказались?
А дома нас ждал сюрприз. В траве лежали строительные материалы. Стеклопакеты, какие-то тюки с бетоном в бетономешалке, трубы, ванна, штукатурка, плитка, покрытие для полов, инструменты.
— Да, да. Завтра будет вам ремонт, — на наш удивленный взгляд утвердительно ответил Пашка. — Чтоб не подумали, что я тут пью и садизмом занимаюсь.
Верочка рассмеялась, а я застыла, открыв рот.
— Вот видишь, я мыслю как все! Наверняка его уже в этом обвиняли, — шепнула я Вере.
— ММ?
Я прошла вперед и подумала: «Ну не может же быть у него такой звериный слух!».
Глава 18. Паша
Да, кажется, я понемногу сдавался на милость победителей. Осажденная этими двумя девушками и мелким ребенком крепость рушилась!
С одной стороны, было весело и здорово находиться среди родных людей, я был рад приезду сестры и племянника, но с другой!
Леночка Тряпкина выросла в настоящую занозу в заднице! Даже хуже (что такое заноза в заднице, я, как человек-волк знал не понаслышке).
Она все время зудела, что нужно что-то делать, менять, двигать и постоянно крутила своей аппетитной, как горячие булочки с корицей, попкой.
Мне кажется, я раздвоился на две личности и метался между двумя желаниями, диаметрально противоположными.
Паша-мужчина хотел засунуть ей кляп в рот, прогнать, увезти девушку в город, заселить в гостиницу, а еще лучше-запихнуть в самолет. И чтобы ноги этой вредной блошки, разворошившей мой окружающий мир, больше тут не было.
Паша-волк думал совсем иначе. Хотя, инстинкт трудно назвать мыслительным процессом…
Волк поддерживал мужчину только в одном. Мысль о кляпе в ее хорошеньком рту.
Все, дальше начиналась порнография, включающая в себя лес, все углы дома, речку, покосившийся летний душ и мою личную разворошенную комнату наверху.
Хорошо, что мужчина превалировал! Я уже каждый день зачеркивал в мысленном календарике, когда раздражающая зазноба уедет, наконец.
Да и вообще, зачем она приехала? Ехала бы в отпуск на море, как все нормальные девушки, соблазняла своими яркими купальниками и коротенькими шортиками отдыхающих.
А еще лучше- отдыхала бы со своим парнем, что звонил раздражающе часто.
Эти его звонки особенно бесили. И я безумно радовался тому, что здесь такое плохое качество связи.
Но эта неугомонная девчонка находила места, в том числе и дома, где можно было спокойно поговорить с абонентом.
На самом деле, вчера я позвонил своему другу, оборотню-медведю и заказал глушитель для сотовой связи, но тот воспротивился, справедливо рассудив, что тогда все останутся без связи в глухой деревне, а это неправильно, когда в доме есть ребенок и две девушки. Тем более, что в деревне связь ловила не везде.
Ночью у меня возникла страшная мысль выкрасть сотовый телефон, но это тоже было бы странным.
Рррр!!!
И этот разговор с женихом, когда мы возвращались с реки, он меня просто выбесил. Эта мелкая коза не стесняясь, думая, видимо, что я не пойму и не увижу, посылала МНЕ воздушные поцелуйчики своими греховными губами, при этом разговаривая с этим дебилом, который остался в поселке.
И сейчас, сидя под деревом в ночи, я переживал весь этот день снова и снова. Я расселся на своем любимом месте — кресле-качалке, придвинутом к столу в тени и смотрел, как в доме мелькают тени за занавесками на фоне электрического света.
Миша и Вера легли спать, утомленные жарким летним днем. Лена включила настольную лампу, чтобы свет не мешал малышу, встала напротив окна и стянула через голову майку.
Тень, идеально повторяющая пропорции тела девушки, чрезвычайно одаренной природой, повторила все ее движения. Лена встала полубоком, и, клянусь, я увидел сквозь занавески заостренные соски на полной груди.
У меня внутри все похолодело от корней волос до кончиков пальцев, а потом вдруг прострелило огненное, жгучее желание. Я весь обратился в зрение, наклонившись вперед, от чего кресло скрипнуло в ночной тиши.
Эта невероятная девушка, рассыпав волосы по плечам, расчесывала их, стоя полубоком ко мне. Наэлектризованные, они вставали пеной капучино и снова опадали, как морская волна на берегу под ее рукой.