Не-ве-ро-ят-но!
Потому что я был в раю.
Глава 35. Лена
С трудом отцепившись от его рук и губ, согнав морок с пальцев, что, подрагивая, горели желанием прикоснуться к нему, я отстранилась.
— Так, возьми себя в руки! — хлопнула я его по плечу.
Он иронично изогнул бровь.
— Что-то не припомню, чтобы давала тебе разрешение себя лапать! — скрывая свое ужасающее возбуждение, сказала я, демонстрируя фальшивую злость.
— Так и я тебе бумагу на это не выписывал, — паршивец прекрасно держал удар в словесной пикировке.
От того, что ноги и руки дрожали от только что пережитого цунами чувств, я еле владела собой, чтобы сказать:
— Ну и не лезь тогда ко мне! Иди вон к Натали своей, да обнимайся сколько влезет!
В ответ Павел поднял голову вверх и захохотал. Громко и немного пугающе, кстати.
— А что, если я с тобой хочу пообжиматься? Не разрешишь? — он резко опустил голову и впился в меня своими черными глазами, в которых танцевали канкан все черти ада.
Я даже растерялась. Воздух будто бы ватой встал в горле, и было невозможно трудно ответить, но я все равно нашла в себе силы и привела самый главный аргумент:
— Ты тут мне не придумывай! Я на тебя сестре пожалуюсь!
Но эта угроза на него не подействовала так, как я думала. Конечно же, он решил поддержать перепалку и сказал самое веское, важное, то, что может прекратить на корню спор между половозрелыми людьми, в каком бы он ключе не велся, сказав:
— Дура!
Я только закатила глаза. Ну как можно серьёзно говорить с этим человеком, скажите мне пожалуйста?
И вообще, как с ним можно говорить, когда мое сердце разрывается на несколько частей. Одна часть рвется искать пропавшего малыша, вторая часть бьется в бесконтрольной ревности к Натали, а третья… Третья часть алчет его объятий. Мне жутко захотелось вернуть его руки туда, где они и были до этого, чтобы эти горячие ладони скользили по бедрам, груди, вжимали в его стальное тело, будто бы отлитое из бронзы.
И поэтому я тоже поступила также, как обычно поступают взрослые, умные. Воспитанные люди. Я сказала:
— От дурака слышу!
Пашка хмыкнул, и, не сводя своих греховных глаз (которые, скорее всего, он унаследовал от какого-нибудь кровожадного пирата из своей родни), пророкотал:
— Вот двадцать пять лет девке, а мозгов как не было, так и нет!
Я запыхтела как закипающий чайник, но потом подумала, что, рассорившись, делу не помогу. И решила проглотить все ругательства, что уже щипали язык.
Паша с удовольствием наблюдал за внутренней моей борьбой и даже языком цокнул, выражая одобрение.
— Думаю, нам надо вернуться к началу, я практически впервые протянула ему руку дружбы.
— Согласен.
И мы вернулись к дому Натали. Тут Павел напрягся, это я увидела по его спине- она прямо ходуном заходила. Он сделал мне знак остановиться и замолчать, и пропал в темноте высаженных вокруг дома деревьев.
Я заволновалась. Зачем ему понадобилась Натали? Неужели ее разглагольствования о сексе все-таки повлияли на него? И он пошел за добавкой, потому что не получил сейчас того, что ему так нужно?
Но Пашка оказался как всегда выше всяких похвал. Через несколько мгновений он объявился снова, держа в руках какие-то листья. Он мял их и обнюхивал, а когда листья превратились с кашицу, пустив белесый сок, лизнул кончиком языка.
Тут же скривился и сплюнул на землю.
— Это очень плохо, — сказал он тут же помрачнев.
— Что такое? Что случилось? — заволновалась я, и от накативших эмоций схватилась за его руку.
И тут же отпрянула — казалось, что меня ударило током, обдало кипятком, ударила молния. В общем, мне снова жутко захотелось впиться губами в его губы.
Паша, озадаченный находкой, моего состояния не заметил и, подняв голову, сказал мне:
— Веру отравили этими листьями, и Миша тоже их пробовал. Потому он и стал медведем, а Вера..
Я тут же вернулась с небес на землю. Боже мой! Как же так?!
— Так! Это сделала Натали! Но зачем ей травить ребенка?
Паша почесал подбородок и ответил медленно, размеренно:
— Она его не травила. Эти листья старой липы, древнего дерева с проживающим внутри духом. Его листья пробуждают спящий в человеке дух, если он есть и совершенно безвредны, если его нет.
Я снова скривилась. Все никак они эти сказочки не оставят!
— Значит, нам нужно скорее найти Мишеньку!
— Медвежонка найти будет довольно просто в лесу, — хмыкнул Паша.
— Слушай, я знаю, что нужно делать! Позвони Петру! Ведь малыш с ним! — осенило меня.
— Да? И как, интересно, он ответит мне? Рычанием? Через шкуру? — Пашка насмехался, но я видела, что он обеспокоен.
— Паша. Все это кажется мне довольно странным. Вернее, уже не кажется мне странным, но ты прав! Нам надо срочно искать Петра!
— Думаю, далеко они уйти не смогли бы, и не трудно предположить, куда. Поэтому сделаем так. Ты остаешься дома, ждешь нас, а я бегу в лес.
— Вот еще. Я тоже пойду в лес!
— Зачем, позволь узнать?
В его голосе закипала нетерпимость, как это часто бывает, когда говоришь одно и тоже, а тебя не слышат. Но это меня не остановило.
— Пойдем!
И я ринулась по тропинке вперед, в чащу леса. Обернулась. Павел тяжело вздохнул, изобразил говорящий жест "рука-лицо" и неспешным шагом пошел за мной.
— Слушай, я не могу тебе даже словами передать, как ты мне надоела своими этими женскими штучками!
— Знаешь, ты мне этими мужскими штучками тоже жутко надоел. Это же надо! Я ему свою помощь в поисковой экспедиции предлагаю, а он отказывается!
— Твоя поисковая экспедиция накроется медным тазом, как только мы войдем в лес!
— Ах извините! А сейчас мы что, по-твоему, не в лесу?
— Эта часть хожена-перехожена, здесь постоянно гуляют деревенские, и не думаю, что два медведя будут там гулять и учиться есть жуков.
— Фууу!
— А ты думала, медведи только малину с куста едят?
— Так! Хватит рассусоливать! Срочно бежим!
— Куда?
— Думай как медведь! И сразу поймешь, куда идти!
— Я не хочу думать, как медведь. Я сейчас думаю как животное.
— Угу. Как волк.
— Как волк!
— Вы все тут животные! Кстати, ты что, меня обнюхиваешь?
— Ты слишком соблазнительно пахнешь!
— Вот не ожидала от тебя такой черствости! Твой племянник стал медведем и пропал, твоя сестра в больнице, а ты думаешь, как залезть ко мне в шорты!
Он закатил глаза.
— Да я не в этом смысле! Ты пахнешь так, что на нас могут выйти другие звери!
— О нет… я в доме не останусь и не пугай меня. Я пойду его искать в лес, в море, и куда — нибудь еще, куда бы не занесла нелегкая!
— Тогда, мне нужно будет тебя пометить.
— Меть.
— Ну… ты правда готова к тому, что я тебя помечу?
— Не думаю, что это будет неприятно.
— Эээ… нуу… как бы и приятного, наверное, для городской девочки мало…
— Слушай, мне не пять лет. Я могу отвечать за свои слова.
— Ты уверена? — казалось, Пашка от души потешается надо мной, хотя и неуверенность тоже сквозила в его взгляде.
— Уверена.
Я протянула ему руку, решив, что он хочет меня укусить или что-нибудь в этом роде.
— Можешь ставить на мне свою метку, серый волк!
Тот недоуменно посмотрел на мою протянутую кверху ладонью руку.
А я обратила внимание на его руки. Медленно он расстегивал ширинку на джинсах.
— Ты что это делаешь, извращенец?
— Собираюсь тебя пометить, вообще-то!
— Ты? Что? Решил? Сделать?
Пашка разозлился.
— Пометить тебя решил! Сама же разрешила! Тебе же не пять лет, знаешь, как это делается?!
— Я тебе что, столбик? Пометить он меня решил! Фу! Плохая псина! Придумай давай другой способ!