Любовь животных – природно - истинна. Любовь людей – искажена, закомплексована.
Мужчина навсегда оставлен в пару с палкой – калекой, клише ямы, на которую ему суждено опираться всю оставшуюся жизнь, если только он … не поймет.
Колебаниями пронизан весь мир. Какая-то наука говорит даже о том, что …
- Квантовая физика, - закончил мысль писатель.
- Ну, да. Ну, да… Колебания и есть существование всего. И люди едва знают, что Бог всегда шествовал огромными шагами, размашистыми, радостными и беззаботными. Шагами, которыми он завещал мужчине продвигаться. Теми же шагами. Но тот…
- Застрял в яме, правильно? – Помог Гавриш.
- Вы…- помахал пальцем бомж, - пожалуйста, не перебивайте меня.
«Извольте».
- И Он, то есть Наш Создатель, завещал, значит, своему двойнику – мужчине, сделанному по подобию Своему. Вы помните… - возобнавлял мысль Калабишка.
- ... Вот только мужчина спотыкается, не поспевает. Он еще тогда вначале застрял в той куче комплексов, юношеской яме, допущения отторжения от самого себя. И забыл об этом, или старается забыть... Женщина же, замечу вам, шествует мелко, но уверенно, как задалось еще с тех благоприятных романтических пор.
И знаете ли, ведь Ева, как была Евой, так и осталась.
Вы помните отношение Гоголя к женщинам? Он странно сторонился их...
Юность мужчину помнит, часто горько помнит, оставляя взрослого человека в покое, потому как все-равно ничего не добиться ей, бывшей юности, от материального своего объекта: сколько времени уже упущено...
Женщина же помнит свою былую славу, красоту, поклонников… И негодная старость, испепеляющая былую мощь, в отместку им справедлива. Но только особенно это уже не важно... Они вполную владеют магией. А это, значит, всем.
Мужчина, таким образом, отказываясь от осознания ЯМЫ, не подозревает, каким боком это ему выйдет позже. Отказ от скорого, бодрого, огромного шага Бога.
И знаете ли, почему чаще всего так мужчины поступают? Потому что иной и тот мужчина совсем не против еще дальше забить на ту яму, завалить веточками, прикрыть. Так как рядышком он под всеядным присмотром «всеуспевающей» дамы, торопящейся мелкими забавными шажками, любящей...
Проще, кажется, и безопаснее жить так и уютней. Здесь происходит кардинальное, так сказать, окончательное закрепление неверного пути мужчины. И чем старше он становится, тем более. А женщина чувствует и забивает свой кол в того, кого послала судьба. В горб мужичку.
Мужчина изредка возвращается мыслью к тому широкому шагу, вдохновению, воодушевлению, напоминая себе, что он же - настоящий все-таки мужчина! Но успешное коммерческое создание – женщина – ловко ласкает его в нужный момент.
Ребро - вам на лицо - владеет душой.
Вот, для начала, что я хочу передать вам. Но это не все.
«Ну, понятно! - Подумал писатель. – Хотя идеи забавны».
- Где я остановился? Большой шаг… да.
Так вот, пока мужик пытается подняться на ноги или просто задумывается, между тем шастает за пассией. Куда деваться? Раздвоиться? А Бог-то еще дальше впереди. Он уж и ушел.
Вот в чем проблема-то, что никто не видит Его и не может даже расслышать.
Вы, не замечали ли чудной вещицы: когда любой супер-страшненький, хоть вы, хоть я, хоть богач, хоть бедняк, хоть бандит или философ, шагающие бодрым, размашистым шагом, наглым этаким шагом, непременно вызывают у женщин чувство любви? Они отмахиваются от этого. Да, это, де, не логично. Но в груди-то жжет. Не замечали ли? А мне кажется, этим пронизана вся бытовая жизнь.
Она, Ева, вдруг впадает в некий транс зависимости от феноменального, непредвиденного, как для нее, поведения смелого мужчины. Поспевающего - за Господом! И что, спросите вы, ей остается делать? Догадайтесь? Любить!
Вот отсюда-то и стоит, как минимум, разделять себе, понимать две формы любви. Как минимум - две!
Гавриш поднял глаза на бомжа и отметил: «Вот это теорийка!»
- Одна – существует из необходимости, из пароноидальной зависимости мужчины к женщине, ее «всеблагополучию», красоте, которая продолжает спасать мир, но уже дряной мир, так отличающегося от иного, юношеского видения того еще парня, а другая – по требованию, велению подлинного зова сердца, которое мужчина в облегчение запивает водкой и закуривает бикфордовым шнуром, то есть сигаретой.