— Нет, не пойду, — сказала вслух.
Вздохнула, встала, пошла. Он лежал в том же положении, в каком я его оставила. На лице умиротворение. И легче он за эти полчаса не стал. Я втащила его в квартиру — голова снова подпрыгнула на ступеньке. Совершенно определённо у него будет шишка на затылке, это в довесок к синяку под глазом. Уложила его снова по диагонали, иначе он не влезал, накрыла одеялом. Потом задумалась на тему его маньячности. Пожалуй, насилие с его стороны я бы пережила. Сексуальное. Бросила взгляд на спящего миллионера, покраснела. Хорошо, что никто не может прочесть моих мыслей. Но у меня дочка. Поэтому я обезопасилась, как смогла.
Ночью миллионер спал беспокойно. Бормотал, порой похрапывал. Даже разговаривал. Один раз сказал «Все бабы — шлюхи» и два раза с обидой «Это нечестно!» К утру в квартире стоял стойкий дух элитного алкоголя, наверное, пьяными стали и мы с Сонькой, и Сатана, по-прежнему запертый в ванной.
Я проснулась, сходила в душ, перешагнув через миллионера, поставила чайник. Когда одевала подгузник на дочку, сосед проснулся.
— Где я? — спросил он хриплым со сна голосом. — Меня похитили?
Я с дочкой на руках прошла в прихожую. Сосед сидел на полу и удивлённо озирался. Заметил меня и удивился ещё больше.
— Это вы меня похитили?
— Да, — ответила я. — Сейчас пальцы резать буду. Куда отправлять? Адрес скажете?
Он поморщился, видимо, понимая всю абсурдность затеи. Потом вытянул мне скованные наручниками руки.
— Хозяева Сатаны были занятными людьми, — пожала я плечами. — У меня ещё и не такое в квартире найдётся.
— Надеюсь, ключи от наручников тоже найдутся, — хмуро проворочал миллионер. — У меня руки затекли.
Сначала я уверенно открыла шкафчик в комнате, тот, в котором лежали наручники — ключей там не оказалось. Я начала паниковать минут через десять. Ключей не было. Я уже знала, что Герман не дерётся, впрочем, судя по синяку, только с девочками, но все равно решила сначала его задобрить.
Сосед нашёлся на кухне. Сидел и прижимал ко лбу скованными руками пачку замороженных пельменей. В такой позе было непонятно, насколько он в духе.
— Может, кофе? — мой голос — сама жизнерадостность.
— Вы чокнутая? — спросил Герман из-за пельменей. — Может, наручники снимете?
— Я ключи не нашла.
Немая сцена. Сонька плачет, Герман не очень прилично ругается, я кричу, что он алкоголик и нехрен вламываться в квартиру к порядочным девицам. Длится это недолго — пару минут. Потом он пьёт кофе и думает, а я успокаиваю ребёнка. Дальше выясняется, что у меня в квартире есть все, кроме инструментов, которыми можно было бы наручники снять.
— Как вы их, вообще, одели?
— Защелкнула.
Я чувствовала себя виноватой, а это мне не нравилось — должно быть наоборот. Я в чужие квартиры не ломилась. Время текло, мне уже с Сонькой гулять пора, а тут вон — страсти.
— У меня на кухне в шкафчике стоит ящик с инструментами, — сказал, наконец, сосед. — Сам открою.
Теперь мы ищем ключи от его квартиры — их нет. Выпущенный на волю Сатана косится на миллионера недобро, миллионер бесится, но пока не орёт. Хотя куда ему деваться с подводной лодки? У него и телефона то нет.
— Вызовите слесаря, — наконец, говорит он. — Пусть мою квартиру взломает.
Слесаря я вызвала, даже обещала мзду за резвость. Он пришёл через час — я успела погулять, а сосед так и сидел в наручниках. Наконец, дверь в соседскую квартиру открылась. Аллилуйя! Мне к тому времени казалось, что день тянется уже, по меньшей мере, месяц.
— А можно вас на минуточку? — попросила я не очень трезвого слесаря.
— Можно, — улыбнулся он во все свои шестнадцать зубов.
Слесари очень быстро снимают наручники — буду иметь в виду. Герман сконфужен, слесарь заинтригован, я привычно хочу спать. Герман растирает и разминает руки, и мне снова стыдно.
— С вас четыре тыщи.
— Сейчас, — ответил Герман. Похлопал по карманам и покраснел. Мало того, мне кажется, что он сейчас позеленеет — я даже испугалась за его здоровье. — У меня денег нет….
И мы втроём — уже со слесарем — ищем кошелёк, хотя я знаю, что его нет и быть не может — я уже искала ключи от его квартиры и ничего не нашла. Герман сохранял красный цвет лица — я заплатила слесарю.
— Я верну, — говорит торопливо миллионер. — С процентами. Извините меня, пожалуйста.
— Все в порядке.
Мне и правда кажется, что в порядке. Сейчас я хочу лишь одного — чтобы он ушёл в свою квартиру с дыркой вместо замка и не возвращался. Я устала испытывать целую гамму чувств от злорадства до ненависти, потом жалости и обратно. Я хочу побыть одна. Я отвыкла от мужчин в своей жизни и в своей квартире, а от доставляющих столько хлопот — и подавно.