Глава 1. Лес.
- Мам! Я ушла! – раздался девичий голос из холодных сеней. Девушка, подхватив наплечный мешок с припасами на пару дней, уже направилась к выходу.
- Только далеко не убегай! – ответила возившаяся около растопленной печи мать, но не успела договорить, как уже раздался звук захлопнувшейся двери. Женщина распрямилась и недовольно покачала головой. Младшая дочь, в отличие от остальных, так и оставалась в душе ребенком, никак не желавшим привыкнуть к повседневному, пусть и скучному, но необходимому труду. Без тяжелой и ежедневной работы в холодных северных землях просто не выжить. Сложив руки на груди, мать тяжело вздохнула и осуждающе посмотрела на развалившегося на полке пушистого кота. – Надеюсь, она хотя бы до темноты вернется.
Деревня располагалась совсем близко к отрогам Великого Ледяного Хребта, тянущегося через все северные земли к полуострову Последнего Шпиля. Те места считались окраиной известного мира. Дальше тянулись только северные пустоши и море беспокойных льдов, где стремительный северный ветер сдирает кожу с костей, мороз способен убить за несколько часов, а солнце сверкает во льдах столь сильно, что ослепляет путников. А в землях чуть южнее высокие горы защищают узкие, засыпанные снегом долины от беспощадного ветра. Здесь стоят небольшие деревни охотников, лесорубов и рыболовов. Высокие треугольные крыши закрывают низкие и толстые стенки, выложенные камнем и скальными обломками. Долгими холодными зимами снега наметало столько, что всё было заметено вплоть до подоконников второго ряда окон. Поэтому и двери обычно ставили на том же уровне, достраивая до земли деревянные лестницы с высокими ступеньками. Коньки крыш чаще всего украшали резные изображения тотемных животных, и дети нередко привязывали к ним разноцветные ленточки, развевающиеся на ветру.
Деревня Сколкен, стоявшая далеко на севере, вдали от проторенных путей, считалась довольно крупной, почти на три сотни семей. В основном лесорубы и охотники, обеспечивающие сами себя всем необходимым. Только раз в неделю с торговой дороги приезжал караван, постоянно скупающий меха и хорошую строительную древесину. В зимнюю пору снега столько, что внешние укрепления заметало до середины. Пятиметровые земляные валы практически скрывались под белым покровом, оставляя только частокол из двух рядов заточенных бревен. На сторожевых вышках как всегда прятались от холода постовые, подбрасывая в очаги подсушенные бревна и поддерживая спрятанный в чугунных печах огонь, чтобы не замерзнуть окончательно.
Утро в деревне начиналось рано, с самым восходом солнца. Лесорубы, отправлявшиеся в дорогу, запрягали волокуши, затягивая упряжь на длинношерстных северных яках. Быкоподобные животные, с толстой шкурой и густой сваляной шерстью, не боялись ни холода, ни глубокого снега, меланхолично жуя сено и недовольно мотая рогатой головой, пока возницы проверяли узлы.
У распахнутых с рассветом ворот собралось несколько охотников с копьями и длинными луками. Бородатые мужики, в теплых меховых одеждах и в снегоступах, в первый раз вели на настоящую охоту молодых ребят из тех, кого выбрали себе в ученики. Вчерашние мальчишки с серьезными лицами сжимали стрелы и дротики, в последний раз внимательно слушая напутствия старших о том, как вести себя на охоте, где искать животных и как их выманивать. И главное: куда не стоит лезть вообще или в одиночку.
- Оливия! Ты куда так рано? – на узкой улочке, петляющей между каменными стенами домов и покрытыми мхом крышами, девушку узнал пекарь, готовивший лавку к новому дню. Печку он уже растопить успел, о чем говорил большой столб дыма, поднимающийся из высокой трубы. Пекарь, как и положено, был большим, толстым и добродушным парнем. На широком лице с густой бородой, вечно припорошенной мукой, уже появились первые морщины, совершенно не мешая своему обладателю оставаться таким же улыбчивым и веселым.
- В лес собралась, - девушка остановилась, чтобы пропустить женщин с ведрами, шедших к колодцу, и заодно поздороваться с пекарем. – Доброе утро, мастер Хотен!
- И тебе доброго, девчина, - пекарь усмехнулся и вытер руки о передник. – Ты это, заходи сегодня. Выпечка сегодня новая, сдобная. Из муки, что тот купец восточный привез. Хорошая мука, давно такой не видел. И тесто из нее пышное-пышное. Я тебе сдобу одну приберегу, а то бегаешь тут, одна кожа да кости, в чем только душа держится!
- Обязательно забегу! – девушка улыбнулась и помахала тоненькой ручкой. Для Хотена, всю свою жизнь проведшего в пекарне, сначала как ученик прежнего владельца, а потом и как его преемник, любой казался тощим, если ширина живота не превышала высоты позвоночника. Молодые девушки, следившие за собой, ему и вовсе казались жертвами голода.