- В любом случае, этот вопрос нельзя обсуждать здесь, - буркнул Евпатий, вставая со своего места. – Этих двоих никуда далеко не отпускать. Пока не решим, что делать, остаются здесь, в деревне. И чтобы их можно быстро найти. Лучше даже пусть дома сидят взаперти. А дела военные обсудим уже в моих покоях, если их вообще можно так называть.
- А можно мне просто немножко поболеть, а не сидеть под замком? – попросила Оливия, приподняв руку и напомнив о своем присутствии. Староста даже не выдержал и засмеялся, а вот Евпатий только потемнел и недовольно засопел, но отвечать ничего не стал. Поднявшись со своего места, он, топча ногами в тяжелых подкованных сапогах, вышел из комнаты.
- Выздоравливай, - пожелал напоследок старейшина, тоже с кряхтением поднимаясь на ноги. – А уж твоих родителей я постараюсь успокоить, чтобы не ругались слишком сильно. Нам самим тоже пора, дела ждать не будут. И так уж оттягивал сколько возможно. Неспокойное нынче время, беда одна никогда не приходит. Только все вместе сразу.
- О чем это он? – поинтересовалась девушка, когда с Элином остались вдвоем. Парень стоял у дальнего угла комнаты, пригревшись у печки, когда старики затянули разговор о своих планах, и о нем вроде как забыли, не позвав с собой на выход. А он и не торопился, пытаясь выгадать момент, чтобы переговорить с девушкой.
- Насколько я знаю, это больше с югом связано, - пожал парень плечами. – До нас новости медленно доходят, самый край мира все-таки. Даже учитель мой почти ничего не знает. То ли война там какая-то зреет, то ли уже началась. Да йети их разберем, что там в теплых краях все время происходит… Не принимай во внимание.
- Ага, дракон куда страшнее, - усмехнулась девушка. – Хоть ты мне расскажи, что произошло, пока я тут в отключке валялась. И почему здесь? Мне лекарь сказал, будто ты меня чуть ли не до самой деревни тащил…
- Да было дело… - Элин, смутившись, почесал рукой затылок.
Естественно, историю вытаскивать из него пришлось едва ли не клещами, и Оливия даже угрожала подняться со своей кровати и навалять ему, если будет отмалчиваться. Говорил он нехотя, поскольку куда больше приходилось расписывать собственные решения, а хвастаться парень не любил. После того, как Оливия отключилась, Элин, применив все свои возможности, кое-как залатал и свою ногу, и раны девушки, но привести ее в сознание так и не получилось, а опасность ее жизни все равно оставалась. Он просто не предполагал, что все может дойти до такого, а потому не подготовился, взяв с собой только самый минимум лекарственных трав и бинтов. Потому ученик лекаря решился дойти до деревни, не обращая внимания на бушевавший снег и ветер. Вспомнив эти места, он рассчитывал, что сможет дойти, не потеряв направления, но ошибся, отклонившись в сторону и наткнувшись на укрытие охотников, тоже застигнутых внезапно поднявшейся бурей. И уже вместе с их группой он смог дойти до поселка в быстром темпе, чтобы спасти и себя, и девушку. За время перехода они успели замерзнуть, а Оливия и так получила обморожение, что обнаружили охотники. Это их больше всего и испугало.
- Ну а дальше ты, должно быть уже догадалась, - Элин пожал плечами, подводя итог рассказу. – Староста меня отчитал как следует, но это цветочки по сравнению с тем, что потом мастер устроил. Пообещал снять с меня скальп и повесит на стенке в назидание следующему ученику…
Он вымученно улыбнулся, искренне надеясь, что эта угроза прозвучала чисто для большего убеждения, и серьезных угроз за ней не стояло. Снова почесав затылок, он потянулся, но тут же скривился от боли в забинтованной руке.
- Короче, пришлось выкладывать, все что знаю. Староста напугался так, что сразу же приказал отправлять ворона в город за помощью. На следующий день на площади открылся портал, что городские маги развернули, и вышел этот Евпатий с парой охранников. Весь отряд они не могли перебросить, так что солдаты сейчас идут маршем прямо по дороге. Только вот ее снегом уже основательно замело, так что один бес их знает, когда доберутся. Наш старик, ну, Милахий, который ополчением командует, так вообще встал в позу и говорит дракона не трогать. Мол, сам улетит или обживется, тогда и думать. Ну, да и слышала ты его…