«Он знает слишком много, — думал Эгнорон. — Ходит. Вынюхивает. Не к добру».
— Почему я? — задала Вэяра весьма логичный вопрос.
— Потому что он больше никого к себе не подпустит.
— Если я это сделаю, вы обещаете отпустить моих родных? — впервые за время разговора ее голос дрогнул.
— Конечно, — похабно улыбнулся мужчина. — Отпущу. А теперь раздевайся.
— Что? — девушка отступила и уперлась спиной в стол.
— Раздевайся, — повторил Эгнорон. — Это приказ.
— Я не ваша собственность, — тихо, но твердо произнесла она. — Вы забываетесь, милорд.
— Нет, это ты забываешься, — рассмеялся колдун, а рядом с ним в воздухе вновь появилась картина.
Маргет гладила по голове Гебри, а рядом стоял Винсент. Одежда на мальчишке висела лохмотьями, на ногах болтались кандалы.
«Работорговец, — волна гнева поднялась в душе Вэяры. — Монстр!»
— Раздевайся. Мне нужно снять напряжение.
Руки сами потянулись к пуговицам на лифе. Пальцы не гнулись, ногти то и дело цеплялись за гладкую деревянную поверхность пуговичек. Наконец они поддались, ослабили хватку на груди.
— Быстрее, Вэяра, — Эгнорон злился.
Сейчас он был зол на себя. На Лейзума, который ни с того ни с сего прибыл к самой грандиозной сделке этого года. И на нерасторопную служанку, которая даже под воздействием магии умудрялась не выполнять его указания.
А ведь он время от времени внушал ей мысли, проверял реакцию. Играл. Хотел заполучить столь редкий экземпляр. Но потом… после того, как сломил бы ее.
Теперь ему надоели эти развлечения. Принц хотел большего.
Толкнув девушку назад, позволил той упасть на столешницу спиной. Ткань под его пальцами треснула, разлетелась на части, оставляя Вэяру в одной тонкой полупрозрачной сорочке.
Чувствуя желание, от которого в штанах становилось тесно, он наклонился над своей марионеткой, провел ладонью по девичьей щеке, шее, скользнул вниз, обхватил рукой грудь.
«Это скоро закончится, — девушка переборола магию и зажмурилась. — Скоро закончится».
Мужские пальцы прошлись по ноге, отвели ее в сторону. Ладонь легла на внутреннюю часть бедра, скользнула вверх.
— Ты ведь об этом мечтала, девка? — прорычал он, одной рукой расстегивая ремень на брюках. — Хотела.
Вэяра сцепила зубы и из последних сил оттолкнула от себя правителя. Эгнорон отступил всего на шаг, но этого хватило служанке для того, чтобы соскользнуть со стола на пол.
— Встань, — прорычал он.
Магия вновь накрыла ее с головой, подчинила, заставила встать.
— А хотя, я так подумал, — на губах принца промелькнула противная ухмылка. — Для начала не помешало бы тебя наказать. На колени.
Но выполнить этот приказ она не успела. Магия рассеялась, а дверь слетела с петель.
— Так я и думал. Запрещенная магия, ментальные вмешательства, работорговля. Как низко ты пал за эти года, мой старый друг.
Лейзум Кризолд медленно вошел в кабинет, отряхнул с рукава рубахи осевшую пыль. А потом поднял взгляд на Эгнорона.
В его глазах принц не видел ничего доброго.
— А я даже выгораживал тебя первое время в память о нашей былой дружбе, — мужчина подошел к столу, снял с себя плащ и накинул Вэяре на плечи, помог той встать. — А все слухи оказались правдой.
— И что ты мне сделаешь? — Эгнорона, казалось, нисколечко не смущало то, что сейчас говорил его гость. — Ты ведь запечатал свой потенциал. Отрекся от него, оставив себе лишь самую каплю…
Договорить он не успел.
Движение вышло размазанным, Вэяра даже пискнуть не успела, а принца снесло к стене мощным ударом в челюсть.
— Письмо уже отправлено в ковен, — прорычал Лейзум. — Ты ответишь за то, что совершил.
— Вспомнил своих мертвых предков? — хохотнул Эгнорон, поднимаясь с пола и вытирая кровь, что сочилась из разбитой губы. — Они были такими же слабаками.
Сила хлынула из него, намереваясь уничтожить незваного гостя и служанку прямо на месте. Теперь она ему была больше не нужна.
Но разрушительная волна так и не достигла цели. Опала в шаге от жертв.
А Лейзум усмехнулся:
— Ты владеешь устаревшей информацией, бывший друг. Моя сила вновь при мне. А ныне я вхожу в ковен. В Высший Круг.
Герцог приобнял рядом стоящую Вэяру и прижал к себе:
— Доверься.
Она прижалась к мужчине, девичьи плечи подрагивали, но слезы из глаз не лились. Служанку семьи Тхори била крупная дрожь после пережитого.