В кофейне было почти пусто. Лишь наслаждались жизнью, вкусным кофе и ара залетных посетителей…
А вот раньше я никогда не обращала внимание на посетителей. Наоборот, сразу шла к барной стойке и оттуда бегом к «своему» столику. И старалась еще отвернуться так, чтобы никого не видеть, ревностно охраняя свое одиночество.
Дверь хлопнула, мелодично зазвучала музыка ветра. Я подняла взгляд: зашла довольная парочка. У девушки некоторая лохматость и ненакрашенные глаза. Парень сияет, как начищенный самовар. Даже сомнений нет в том, как они провели ночь. Такие милые и смешные! Я спрятала улыбку в чашке.
Дверь снова хлопнула и снова тренькнула музыка ветра. Пожилой мужчина уселся за столик напротив с большой чашкой чая. У него усталые, но добрые глаза.
И снова, и снова открывалась дверь, заходили и выходили люди. Кофе в моей чашке давно закончился, а я почему-то все сидела и смотрела в окно на дорогу.
Это что же, я здесь кого-то жду? Глупости, делать мне больше нечего!
Я резко встала из-за столика и вышла из кофейни. Вовсе я никого не ждала! И вообще мне тут не по кофейням надо рассиживаться, а делать генеральную уборку…
Отличное все-таки занятие – генеральная уборка. Прекрасно отвлекает и от глупых мыслей и вообще от всего. А главное – к вечеру, когда нужно идти на дежурство, кругом идеальная чистота, а ты готова упасть без сил. Но все-таки наскоро принимаешь душ, закручиваешь еще мокрые волосы в пучок (тут уж не до макияжей и укладок!) и летишь на работу.
Я всегда любила ночные дежурства. Большую часть времени – тихо, спокойно. Если никаких форс-мажоров, то пациенты спят, ну а если форс-мажоры, так они и днем не особенно хороши. Когда все вечерние назначения были выполнены, а пациенты угомонились и легли спать, я уселась на посту с книжкой, которую давно собиралась дочитать. Надеюсь, дежурство будет спокойным.
– Что читаешь? – Катя заглянула через плечо.
Я ответила, ожидая нового вопроса, например: интересно? Но, кажется, мои читательские пристрастия ее нимало не интересовали.
– Я в сестринской посплю? Устала до чертиков. День был просто сумасшедший!
Я хотела уже для поддержания беседы спросить, чем же таким сумасшедшим был отмечен ее день, но, подняв голову, увидела только удаляющуюся спину.
– Конечно, поспи! – пробормотала я вслед, но уверненности, что меня услышали, не было.
Я даже обрадовалась. Одно дело, целый день «шуршать» рядом, изредка перебрасываясь парой слов и то, в основном, по делу, и совсем другое – долгие вечерние разговоры по душам. Вот этого совсем не хотелось.
Время близилось к полуночи. Отделение погрузилось в тишину. Моя напарница видела десятый сон, когда по коридору раздались шаги.
Я не знаю, с каких это пор шаги по коридору стали производить на меня такое впечатление, но я вздрогнула. И когда напряженно выглядывала из-за угла, совершенно точно знала, кого там увижу.
Конечно же, Юрия Витальевича.
11
Я быстро спрятала книгу: вот уж от кого мне не хотелось никаких вопросов по поводу того, что я читаю, да и вообще никаких вопросов не хотелось. Ну не просто же так он шел. Я едва удержалась, чтобы не достать зеркальце и не посмотреть, как я выгляжу. И все-таки удержалась – совершенно безразлично, как я выгляжу.
Для человека, который находится на дежурстве в полночь, я выгляжу вполне адекватно. Вот и достаточно. И все-таки мое сердце почему-то отчаянно застучало.
– Ой, – только и смогла сказать я, когда Юрий Витальевич подошел к посту. Такого я не ожидала. Уж не знаю, как там выглядела я, а он выглядел очень плохо. Бледный, взъерошенный, а главное – он прижимал к щеке платок, через который проступала кровь.
– Что это у вас? Давайте посмотрю!
Я выскочила из-за стола и отняла платок. Через всю скулу шел огромный глубокий порез. Он обильно кровоточил.
– Подождите, сейчас обработаю. Пойдемте в процедурный кабинет, – приказным тоном сказала я.
Если мой босс и был возмущен моим не слишком почтительным поведением, виду он не подал – послушно проследовал куда велено. Я усадила его на стул, достала все необходимое и начала обрабатывать рану. Не слишком приятный процесс, но необходимый.
Юрий Витальевич хмурился, шипел, но молчал. Я посматривала на него с подозрением – он ведь не надумает хлопнуться в обморок? Не то чтобы я подозревала его в излишней впечатлительности, но в моей пратике были случаи, когда крепкого на вид парня пришлось ловить на лету и обмахивать нашатырем – он съехал по стеночке из-за небольшого пореза на пальце.