Ну откуда сейчас у него в кабинете чай? Для того чтобы там появлялся чай, в приемной сидит Лидочка.
Юрий Витальевич даже не ответил на вопрос, продолжая смотреть на меня взглядом человека, который уже приготовился хлопнуться в обморок.
Я вздохнула:
– Ну, хорошо. – Мы дошли до двери сестринской. – Стойте здесь! – строгим шепотом приказала я.
Задача, которая мне предстояла, точно не была простой. Она была сложной и опасной!
Осторожно, будто ниндзя, я пробралась в сестринскую, вытащила из шкафчика чайник, чашки, чай и чертово печенье. Уф-ф-ф… Полдела сделано. Или четверть. Потому что теперь мне со всей этой красотой предстояло вернуться, да так чтобы не разбудить напарницу. И тут навыков ниндзя уже недостаточно. Надо быть ниндзя, жонглером и эквилибристом в одном флаконе.
Ну, с богом!
Катерина тихо сопела во сне. Видно день у нее в самом деле выдался тяжелый. Дзынь! Что-то звякнуло, и на секунду сопение прекратилось. Я замерла, стоя на одной ноге и с трудом сохраняя шаткое равновесие. Но нет, Катя не проснулась. Что-то пробормотала и снова задышала ровно.
Я осторожно опустила ногу, сделала шаг, еще шаг…
До двери я смогла добраться практически без потерь. На пороге меня уже встречала несчастная жертва ДТП. Юрий Витальевич ловко подхватил у меня из рук чайник и чашки. По-моему, никакие углеводы ему не нужны.
– Куда? – спросил он.
Я показала в сторону комнаты отдыха. Не чаевничать же на посту! Особенно если в отделении есть очень симпатичное местечко, больше похожее на гостиную роскошного особняка, чем на больничное помещение. С плазмой во всю стену, с кипой журналов, с мягкими креслами, уютными диванчиками, столиками и воздушными римскими шторами, с кофейным автоматом и автоматом, продающим печенье и шоколадки…
М-да… Автоматами. Мы так и застыли на пороге с чайником, чашками, ложками и печеньем, в которых не было совершенно никакой необходимости. Вот вам, пожалуйста, и кофе семи видов, и чай любой – хоть на травах, хоть без трав, хоть зеленый, хоть черный, хоть серо-буро-малиновый в крапинку. А вместо дешевенького печенья – десяток разных снеков и столько же шоколадок.
Ну как я могла обо всем этом забыть?! Юрий Витальевич проследил за моим взглядом, увидел то же, что и я, и хмыкнул:
– А у вас тут неплохо…
– Вообще-то это у вас!
Я об этом запросто могла забыть, я только начала тут работать. А вот как забыл он? Или не забыл, а нарочно не признался? По лицу босса понять было невозможно. Он уже деловито готовился к чаепитию. Отыскал розетку и включил чайник, делая вид, что все это разнообразие в автомате – совершенно неподходящие для него углеводы.
– Ну, давайте, где там ваш чай?
Я протянула ему пачку, в которой сиротливо болтались несколько пакетиков.
– А может, все-таки… – я бросила робкий взгляд на автоматы.
– Ну что вы! Разве я променяю приготовленный заботливыми руками чай и печенье, которым меня угостили от чистого сердца, на эту казенщину!
Уж не знаю, что он там имел в виду, говоря про заботливые руки, но чай Юрий Витальевич вскипятил сам, сам разбросал пакетики по чашкам, залил их водой и даже спросил у меня:
– Сколько вам сахару?
– Нисколько, – буркнула я. – Без сахара.
Взгляд моего гостя остановился на окне, и какое-то время Юрий Витальевич как-то уж слишком внимательно всматривался в темноту.
Что там еще? Его машине было мало приключений, и сейчас ее кто-то угоняет? Прямо вместе с новым фонарем?
– А точно шрама не будет? – недоверчиво спросил он и осторожно потрогал заклеенную щеку кончиком пальца. И я поняла, что всматривался мой босс ни в какую не в темноту, а в свое отражение в стекле.
– Гарантированно, – как можно убедительнее сказала я.
Еще не хватало, чтобы он отковыривал пластырь, чтобы смотреть, как там все срастается.
– А если и будет, у вас вон целая клиника, как-нибудь подправят.
– Вы об этой клинике? – он очертил пальцем что-то вокруг.
– Об этой, конечно, или у вас есть какая-то еще?
– Нет, в этой очень дорого, я, пожалуй, воздержусь.
Я усмехнулась:
– Так вы же тут хозяин, для вас бесплатно.
– Нет, нет, нет, – запротестовал Юрий Витальевич, – никаких бесплатно! Вот так сделаешь однажды исключение, а потом понабегут. Так и будешь работать бесплатно да по дружбе.
Я притворно вздохнула:
– Эх, а я уже понадеялась, что по блату можно будет что-нибудь подправить.
Он развернулся и с подозрением покосился на меня, а потом наклонился близко-близко и с минуту рассматривал. Я замерла, стараясь не дышать. Что, черт возьми, происходит? Наконец, словно удовлетворенный осмотром, он отклонился.