– Спасибо, – сказал он, но секретарь застыла возле стола и уходить не собиралась. – Можете идти, я сам разберусь.
– Вы же это несерьезно? – спросила я, когда она ушла.
– А почему нет?
У меня было так много ответов на вопрос, почему нет, что я даже не стала их озвучивать. Куда труднее было бы найти хоть одно почему да.
– Что, и оперировать разрешите?
– Да запросто! Есть у нас несколько хронических должников. Поверьте, они задолжали мне куда больше вас. Так что можем устроить отличную акцию устрашения. Ну и вы бы развлеклись.
– Точно. Именно так я обычно и развлекаюсь. Спасибо, что предложили! – я вскочила, намереваясь сейчас же покинуть дурдом.
– Ну вот, совсем другое дело! Теперь я вас узнаю. – Юрий Витальевич усмехнулся, откинулся в кресле и передразнил меня: – «Да, Юрий Витальевич, простите, Юрий Витальевич»… Нет, это вам совершенно не к лицу.
Он выглядел очень довольным. А я уже не знала, как я выгляжу.
– Идите и работайте спокойно. И не забудьте всем сказать, что я был ужасен в гневе. У меня, между прочим, репутация. Меня тут все боятся.
– Я тоже вас боюсь, – честно призналась я.
Я вообще с опаской отношусь к буйнопомешанным.
– Это правильно, – расцвел в улыбке мой новый босс. – И нечего рассиживаться, рабочий день давно начался.
Я выходила из его кабинета совершенно растерянная. Если до этого «инструктажа» я совершенно не понимала, что тут происходит, то теперь, кажется, понимала еще меньше. А когда покидала приемную, спину обжигало крайне недоброжелательным взглядом.
Что-то мне подсказывало, что легко на новой работе не будет.
8
На самом деле работа не была сложной. Вернее, не сложнее, чем обычно. Те же листы назначений, те же обязанности, те же пациенты, только лежат по одному или по двое в палате. Ну и палаты у них как номера в пятизвездочном отеле. Впрочем, за это не ручаюсь. Пятизвездочные отели я видела исключительно на картинках, а максимальные «звезды», в которых довелось побывать лично, это четыре – в Турции. И то отдыхающие со стажем говорили, что звездность завышена, тянет максимум на три.
Мой первый рабочий день летел быстро, и я неплохо справлялась. Божена Альбертовна поблизости не появлялась, чем немало облегчила мою участь. А все остальные, кажется, относились ко мне нормально. Вопреки ожиданиям рядом оказались девчонки, которые не против подсказать и помочь, если надо.
– Ты почему не улыбаешься пациентам? – спросила Катя, девочка из моей смены.
– Я? – я опешила.
Не улыбаюсь? Вроде бы веду себя приветливо, предельно вежливо, в общем, как всегда.
– Нужно улыбаться еще сильнее? – спросила я ее.
– Ну да!
– Так? – я растянула губы в чрезвычайно жизнерадостной улыбке.
– Нет, – она испуганно замотала головой. – Так не надо. Тут все-таки больница, и смеяться над пациентами плохая идея. В общем, повысь «градус» доброжелательности, не то Божена начнет выедать мозг чайной ложечкой.
Кажется, поклонников у старшей медсестры тут не так много. И Катя к ним точно не относится.
Я продемонстрировала ей самую доброжелательную улыбку, на которую была способна, и заслужила одобрительный кивок:
– Вот так-то лучше.
Все ясно, улыбаться, повысить «градус» доброжелательности.
В общем, мой рабочий день прошел куда лучше, чем начался, хотя к вечеру я была совершенно вымотана и мечтала только о том, чтобы добраться до дома и упасть. Все-таки стрессы выматывают ничуть не хуже долгого изнурительного труда.
Но когда я вышла из дверей больницы, то поняла, что рассчитывать на незамедлительный отдых вряд ли стоит. У входа меня встречала Юлька. Она смотрела хмуро.
– Ну рассказывай, подружка, как ты в первый же день умудрилась стать местной легендой!
Под ложечкой неприятно екнуло: ну вот, не хватало еще из-за всей этой истории испортить отношения с Юлькой. Если она будет злиться, я ее, конечно, пойму. Она мне доброе дело сделала, а я ее подвела.
– Ну что стоишь как истукан, рассказывай скорее, мне же интересно!
Юлька улыбалась, а глаза ее горели. Нет, кажется, она и не думает злиться, исключительно любопытствует.
– Наш Юрий Витальевич – это «терра инкогнита», тайна за семью печатями. Невероятно загадочный персонаж, по которому, между прочим, сохнет изрядное количество твоих сослуживиц. И так чтобы его за шкирку и вон из отделения… В общем, я хочу подробностей!
Я посмотрела на Юльку с сомнением.
– Так уж и сохнут? Ничего в нем такого особенного.
– Это в нем-то ничего особенного? – она сделала круглые глаза. – А в ком тогда особенное?
Я пожала плечами. У меня было ощущение, что мы говорим о каких-то совершенно разных Юриях Витальевичах.