Прописаны они так ювелирно, что только приглядевшись, можно увидеть эти слова, при беглом взгляде кажущиеся просто опереньем.
Я не удержалась и коснулась этих надписей, обводя каждое перышко пальцами. Гладкая кожа русского была приятна на ощупь, но очень горячая. Присев на корточки, я опустила ладонь на его лоб. Черт побери, он горит! И это не Госс его поджарил и не хитрая игра, такую температуру невозможно нагнать специально!
Я вглядывалась в его лицо, и, как в каком-то фильме ужасов, он неожиданно распахнул глаза, так что мое сердце провалилось от страха, пропустив пару ударов.
– Ты мне нужен живым! – разозлилась я, что напрасно тащила его через границы, словами не описать, чего мне это стоило! Не только в евро, но и в нервах!
– На тебя сил хватит. Раздевайся, – хрипло пробормотал русский, на чистом французском.
Сволочь издевается надо мной с первой минуты, как пришел в себя! И ведь не сдается, еще и пытается пошло шутить! Хотя…
– Я приведу тебе женщину, если ты мне расскажешь все, что знаешь об этом человеке!
Достав из кармана фотографию папы, пока не хотела называть его имя, ведь если русский назовет его сам, сомнений точно не останется.
– Другую не надо. Я хочу тебя, – криво усмехнулся мой пленник.
Мне непременно польстили бы его слова, встреться мы в другом месте и при других обстоятельствах, но сейчас это требование имеет совсем другое значение. Пожар в его глазах отнюдь не от страсти, а от гнева и ненависти. Возможно, он и тешит себя мечтами, что прикует меня к этой кровати и будет делать все что захочет, но это не главное его желание. Думаю, он получит большее удовольствие, просто оторвав мне голову.
Пленник снова закрыл глаза, не дождавшись от меня ответа, и я тоже ушла ни с чем, потому что поняла, что мы не продвинулись ни на шаг. И пусть его организм сейчас ослаб, но он не сломлен и не готов каяться в своих грехах.
Отправив Госса отнести ему стакан с горячим порошковым препаратом и теплым одеялом, я снова открыла записи отца.
За эти годы я изучила их почти дословно, так же, как все фотографии знала до самой мелкой детали. Как и фотографию со спиной моего пленника. Та же короткая стрижка, те же огромные мышцы, та же замысловатая татуха. Уже убирая фото обратно в папку, вдруг нащупала пальцами, что оно продавлено, словно написано для слепых, но, приглядевшись, поняла, что продавлено фото не шрифтом Брайля, а русскими буквами: «Сладкий».
Это на самом деле его имя? И теперь нет сомнений, он действительно тот самый!
Я искала тебя почти шесть лет, Мой Сладкий!
Глава 4
Я решила переночевать в замке, чтобы понаблюдать за Сладким. Госс хоть и ответственный малый, но частенько забывается, зависнув в своих компьютерных играх.
– Эми, мне надоело тут торчать одному! – пришел ко мне в кабинет кузен. – И вообще, мне скоро на учебу!
Братец, всем видом выражая недовольство, плюхнулся в кресло, уставившись на меня в ожидании ответа.
– До учебного года еще почти месяц, – напомнила я студенту последнего курса, который и в учебное время не слишком надоедает своим присутствием преподавателям.
– Зря мы его притащили! Он скорее сдохнет, чем расколется! Ты видела, сколько на нем шрамов? Мужик бывалый боец, ему наша тюрьма как санаторий!
– Ну и что ты предлагаешь? Ногти ему выдернуть или подвесить на балке?
– Напоить! – осенило кузена. – У пьяных язык без костей! Сам будет хвастать своими подвигами!
Идея кузена мне показалась сомнительной, но своих у меня и вовсе не было. Несмотря на то, что этого человека я ненавижу всеми фибрами души и мне совершенно наплевать, если он по моей вине отдаст богу душу в моем подвале, истязать его физически я попросту не смогу. От самой мысли о кровавых пытках мне становится дурно.
– Я завтра иду со Стивеном на благотворительный вечер, потом сменю тебя, – решила я дать кузену передышку, да и надо ему помелькать среди знакомых, пока ни у кого не возникло вопросов, где он пропадает.
– Опять? У нас почти нет средств, а ты продолжаешь транжирить их на приюты для собак? Мы с тобой скоро сами в приют пойдем жить! – расстроился Госс.
Кузен, конечно, прав. Нам пора менять привычки и учиться жить без прежнего лоска, но я до сих пор скрываю даже от своего жениха Стива, что папа пропал. Благо папа часто и подолгу работал на военных базах, откуда на связь выходил очень редко, и все давно привыкли. В последнее время только пара его близких друзей задает вопросы о том, когда он появится.