Ещё одну тайна открылась мне на следующее утро. Я пришла к дракончику с завтраком пораньше. Папа уходил на рассвете рубить дрова, мама – помогать сыну старосты, который сильно заболел. Я встала с ними, сказав, что уже выспалась, а на самом дела мне было интересно, как там мой дракончик.
Я специально собрала с собой побольше съестного, желая его порадовать, и отправилась в сарай.
Но на сене дракончика не оказалось. Я огляделась, но Стэйра нигде не было.
Сердце замерло в испуге. Неужели он уже достаточно поправился и просто ушёл?! И даже не попрощался...
Вдруг где-то наверху громко чихнули, и я резко подняла голову.
На балке под потолком лежал мальчик. Черноволосый, худой, он смотрел на меня округлившимися янтарными глазами, не дыша, и не двигаясь.
– Кто ты? Как сюда попал? – пытаясь придать голосу суровости, спросила я.
Мальчик растерянно моргнул и тихо ответил невероятно знакомым голосом:
– Кора, ты не должна пугаться и просто не имеешь право кому-нибудь рассказать об этом. Я решил попробовать полетать, но раненое крыло не выдержало, я стал падать, и мне пришлось превратиться, чтобы уцепиться за балку, – объяснил мальчик решительно.
Эти упрямые, дерзкие нотки в голосе я бы не спутала не с чем. Только раньше они звучали в моей голове, а теперь я слышу их вживую.
– Стэйр?! – я открывала и закрывала рот, удивляясь, и судорожно рассматривала мальчика, которого раньше знала, как дракона.
– Поняла, наконец. Отойди, я попробую спрыгнуть, – проворчал он, и я сделала несколько шагов в сторону.
Стэйр осторожно спустил ноги, и остался висеть на балке, на самых кончиках пальцев. Чуть раскачавшись, он спрыгнул на пол, мягко приземлившись на ноги и руки.
Стэйр встал, отряхнул простую рубашку и брюки, одетые на нём, и высокомерно взглянув на меня (а он и, правда, был намного меня выше ростом), проговорил:
– Думаю, у тебя есть ко мне вопросы, Кора. Я отвечу на них, но сначала покажи, что у тебя там, – заинтересовано поглядывая на свёрток с едой, почти приказал мальчик.
На вид он был старше меня, лет десяти-одиннадцати, ловкий, крепкий, высокий... Его дерзость и высокомерие, с одной стороны, обижали, с другой – вызывали возмущение, а с третьей – заставляли смеяться. И я не знала, какую из этих реакций выбрать сейчас.
В конце концов, я махнула рукой на сено, мы уселись, и я развернула платок с едой.
– Ммм, пирожки, – довольно протянул Стэйр, тут же взяв два пирожка, и вонзая зубы в один из них.
Я всё же не удержалась от улыбки. Во всём он был тем Стэйром, которого я знала. Изменился только облик.
Я уже привычно открутила пробку фляги, и подала ему питье. Сегодня это был сладкий чай.
Он попил, причмокивая от удовольствия уже умяв всю еду, что я ему принесла, и, поглядев на меня весёлым взглядом янтарных глаз, спросил:
– Ну, так какие у тебя ко мне вопросы? Но повторяю, никто не должен узнать всё то, что ты увидела сегодня. Даже мама.
Я фыркнула, в ответ на его снисходительный тон. Видимо, он считал меня маленькой и глупой, хотя сам был не намного старше меня.
– Я поняла. Только почему нельзя никому говорить? Неужели никто не знает, что драконы... ну, не просто драконы?
– Никто. Тайна охраняется строго. Однажды один человек узнал, и вот результат. Впрочем, я последний дракон, так что может быть теперь это не так уж и важно, – добавил Стэйр, с проскользнувшей в голос грустью, но тут же встряхнувшись, закончил – Но ты всё равно не рассказывай обо мне. Так проще скрыться от охотников.
Я немного помолчала, обдумывая сказанное. Это было здорово, но немножко страшно – знать тайну одной из всего человечества.
– Все драконы умели превращаться в людей?
Мальчик, хмыкнув, откинулся на сено, и, взяв в рот тростинку, ответил:
– Мы такая раса – наполовину ящеры, наполовину люди. Мы всегда жили в поселениях, среди гор. Я смутно помню то время – когда можно было летать, сколько захочется, не скрываться. В горах мы были надёжно спрятаны от чужих глаз.
На секунду замявшись, я осторожно легла рядом с драконом, убрав в сторону платок, в котором раньше была завёрнута еда, и пустую флягу.
Теперь перед глазами были лишь балки на потолке, но когда я повернула голову, наткнулась на внимательный взгляд Стэйра.
– Неужели больше нет вопросов?
Подумав, я смущённо полюбопытствовала:
– А куда деваются крылья и хвост, когда ты превращаешься?
Стэйр, услышав мой вопрос, весело рассмеялся. Не насмешливо, не высокомерно, а действительно по-доброму радостно.
Такой его смех был очень красивым.