- Хочешь чаю?
Кажется, я зарычала, но очень надеюсь, что красиво и томно застонала… да кого я обманываю.
Сосед улыбнулся, взял меня за руку и мы опять пошли. Но наше путешествие очень быстро закончилось у большой кровати, причем он на нее сел, а я осталась стоять перед ним все так же продолжая изображать сомнамбулу. И мужские руки исследовали мое тело, только на этот раз их путешествие началось от талии вверх через грудь к пуговичкам, что начинались возле воротничка и заканчивались у белого пояса. Он одну за одной старательно расстегивал крошечные белые пуговички на лифе моего платья и поглаживал освобожденную от шелка кожу. Как только пуговицы закончились, он спустил с плечь платье, высвободил руки и его ладони вновь заскользили от талии вверх, огладили грудь еще скрытую кружевом, прошлись по спине и вот я уже без бюстгальтера. Да он волшебник!
Дальше мое тело покинул белый поясок и платье соскользнуло на пол. А за ним устремились и трусики. Вот тут до меня дошло, что он просто смакует! Этот гурман раздел меня не спеша, старательно, как будто подарок развернул. И этот процесс ему нравится! А я? И я хочу раздеть его и рассмотреть мой подарок! И тут я вышла из туманно-столбнячного состояния:
- Я тоже хочу на тебя посмотреть, - да что у меня отключается в мозгах при его присутствии, когда я выдаю такое? Я же только хотела попросить его встать, что бы тоже могла его раздеть.
Матвей не сказал ни слова. Встал, стянул с себя джемпер и взялся за джинсы. Остановила, положив руку поверх его:
- Сама, - и мне дали свободу действия.
Вот он – мой «восмимарточный» подарок! Я положила руки на его грудь. Ух ты, как быстро бьется сердце. А кажется таким спокойным. Погладила, запоминая какой он теплый и гладкий. А еще очень красивый, особенно без майки. А без джинсов? Мои поглаживания стали спускаться к последней детали одежды, что мешала рассмотреть Матвея полностью. Задержалась на горошинках сосков, потеребила их большими пальцами – какой же он красивый. Повторяюсь, но не могу удержаться.
Надо полностью рассмотреть, и я решительно оторвалась от заигрывания с сосками и ладошками по животу спустилась к молнии. Не удержалась и сначала провела по оттопыренным брюкам ладонью, чуть сжала внушительную выпуклость и услышала хриплый стон. Я обеспокоенно вскинулась, вдруг больно. Но я же читала (то что у меня не было практики не отменяет моей теоретической подкованности), это должно быть приятно. Глаза были голодные и немного с безуменкой (кажется я его все таки заразила сумасшедшинькой) и я поняла, надо поторопиться с рассматриванием, меня скоро (УРА) будут насиловать! И больше не отвлекаясь, я расстегнула молнию. Но этого было мало, так как было понятно из-за чего там тесно, но без конкретики, а её, конкретики, мне очень хотелось. Чтобы было удобно спустить брюки, я опустилась на колени и потянула джинсы вниз.
Теперь перед моими глазами был тонкий трикотаж нижнего белья мужчины и эта преграда не то что бы скрывала все самое интересное. Скорее, распаляя фантазию, обрисовывая член. Но я не хотела никаких преград и, взявшись за резинку боксеров, потянула их к джинсам. Кажется, я что-то не учла, а именно то, что член – есть орган самостоятельный и учитывать при снятии боксеров эту его самостоятельную подвижность, все же было нужно. А я взявшись за резинку просто потянула ее, да еще и поспешила полюбоваться свалившимся на меня подарочком и… Видели как чертик выпрыгивает из табакерки? Аха! Только это было более значительное явление зрителю. Матвей зашипел, но я уже не отвлекалась на него, так как член, вырвавшийся на волю из-под тянувшей его вниз резинки, рванул вверх, скользнув головкой по моей щеке. Словно поцеловал. Ммм… Я дотронулась до места поцелуя и, улыбаясь, посмотрела вверх: