Извиваюсь змеёй, пытаясь высвободиться. Яр припечатывает меня к себе за талию, вдавливая копчиком в свой пах. Чувствую жар его напряжённого члена, и покрываюсь испариной. Негодование и досада душат! Нет, ну каков же негодяй?! Лишил меня последней надежды на освобождение, а сам лишь ухмыляется!
— Это я виноват, Снежинка, — шепчет на ухо. — Не доглядел. Не смогла побороть искушение?
Он бросает телефон на кровать и двигает бёдрами, сильнее вжимаясь стояком в мою пятую точку.
— Извиняться не буду! — цежу сквозь зубы.
— Тогда и я тоже! — рычит, явно теряя терпение.
Его пальцы накрывают мою грудь. Мнут её прямо под платьем, сжимают соски и по очереди выкручивают их.
— Ай! — взвизгиваю, когда он делает это особенно сильно. — Ты что творишь?!
Тело простреливает предательски сладким спазмом, кровь бурлит от адреналина.
— Ты с ума меня сводишь! — его дыхание опаляет шею. Чувственные губы ласкают пульсирующую венку. — Хотела сбежать, да?
— А ты как думал? — верчу попкой, стараясь увильнуть от трущегося об неё конца. Толстая палка раздвигает ягодицы. Платье задирается опасно выше бёдер…
— Твою мать, Лерка… — Яр двигает между полушарий попки, прикусывает шею. — Хочу твою задницу…
От этих хриплых слов меня простреливает током. Негодование вырывается из груди яростными вздохами.
Мы боремся ещё пару минут, а потом…
— Яр, ты там скоро? — за дверью раздаётся голос, следом нерешительный стук. — Надо кое-что обсудить.
— Сука… Как невовремя! — рвано выдыхает Ярослав, нехотя ослабляя хватку. — Лера, иди пока в ванну, — хмуро цедит сквозь зубы.
Меня дважды просить не надо!
Взвинченная и помятая я пулей лечу в единственно доступное мне место уединения.
Захлопываю дверь, на которой даже щеколды нет и затихаю.
Быстро плещу на раскрасневшееся лицо прохладной водой, а потом подхожу к двери.
В этот момент ключ в замке поворачивается с негромким щелчком, Яр открывает дверь своему подельнику, и я вся превращаюсь в слух…
К сожалению, шумоизоляция в этот доме — что надо! Я слышу лишь приглушённые голоса, споры мужчин. Не дышу, стараясь уловить хоть слово, но сердце в груди бьётся так отчаянно, что его удары заглушают голоса. Чёрт! Я слишком взволнована! Надо бы успокоиться…
Делаю глубокий вдох, смотрю на своё отражение. Глаза горят каким-то диким странным блеском. Лицо идёт пятнами, а волосы всклокочены. Я выгляжу так, словно Ярослав уже успел воплотит в жизнь свою угрозу, и взял меня против воли!
Внезапно снова вздрагиваю, потому что дверь резко хлопает.
Видимо, Вова, или как его там, ушёл.
Но заходить в ванну Ярослав не спешит.
Неопределённость ещё сильнее пугает меня. Что они там решали? Почему ссорились? Это из-за меня? Думают, что со мной делать?!
Я быстро делаю свои дела. Стараюсь не думать о плохом, но получается с трудом.
Наспех принимаю душ, заматываю волосы единственным полотенцем — тем, что пользовался Яр.
Выходить обратно не хочется.
Меня всю колотит от напряжения. Кажется, что там, в спальне меня ждёт что-то страшное…
Однако, через некоторое время дверь открыть, всё же, приходится.
Яр уже полностью одет. Стоит перед окном и смотрит вдаль.
Широкие плечи напряжены. Он не оборачивается, молчит.
Снедаемая беспокойством, я прохожу дальше.
— Кто тебе звонил? — мой голос звенит в тишине.
— Это тебя не касается, — хмуро цедит сквозь зубы.
— Разве?! — да как он может? Это же касается меня напрямую!
— Скоро приедет человек, заберёт документы. После этого всё закончится, — холодно отвечает.
У меня сердце в пятки ухает.
Что значит, «закончится»?!
— Вы… отпустите меня? — пульс отдаётся где-то в горле.
— Нет, — ответ бьёт по вискам молотом.
— Тогда что?! — голос срывается, я замираю за спиной Яра. — Что со мной будет?!
Меня всю трясёт от страха. Неужели… «закончится» — значит, что они меня убьют? Что эти бандиты со мной сделают?! Внезапно перспектива оставаться живой, но быть при этом пленницей уже не кажется такой ужасной!
— Посмотрим, — в голосе Яра звенит сталь.
Он оборачивается ко мне и пронзает меня острым как бритва взглядом.
Сжимает локоть, и… тащит к двери.
— Куда ты меня ведёшь?! — кричу, сопротивляясь. — Объясни мне!
— В подвал, Лера, — черты его лица заостряются. — Какое-то время посидишь там, принцесса!
Глаза распахиваются. Я кричу и вырываюсь, пока Ярослав тащит меня вниз по лестнице.
Мы быстро оказываемся в гостиной, проходим мимо его подельников. Тот, что помоложе смотрит на меня с яростью и прижимает к груди перебинтованную руку.