Погружаюсь до самого упора и резко отвожу бёдра назад, чтобы потом вдолбиться снова.
Наши покрытые испариной тела словно перестают существовать по одиночке. Сливаемся в некий новый организм. Моя мощь и её слабость уравнивают друг друга…
Глаза Леры распахиваются. Пьяный дерзкий взгляд пронзает меня, а потом…
её тело выгибается в сладкой судороге.
— Не-на-вииии-жу… — хрипит она, но я не сбавляю темп.
Да, крошка, я тоже, кажется, тебя люблю…
Продолжаю биться в неё и вскоре присоединяюсь к мощному взрыву удовольствия, что вязкой волной наполняет её узкое лоно. Лера… ты моя! Моя до конца моей гребаной жизни!
Глава 16
Лера
Меня всё ещё трясёт. Тело сходит с ума от экстаза, в то время как разум пытается бороться с этими ощущениями. В ушах всё ещё стоят грязные, пошлые звуки ударов наших тел друг об друга. Между ног всё горит, из лона стекают потоки спермы…
Кое-как переворачиваюсь на живот и отползаю по кровати к краю. Дрожащими пальцами натягиваю на себя покрывало и бессильно опускаюсь на подушку.
Прикрываю глаза, чувствуя, как лоно всё ещё пульсирует от постепенно угасающего желания. Сумасшедшая! Ненормальная я!
Да как это, вообще, возможно? Я что, и правда, сошла с ума? Он же насильник! Он взял меня, когда я твердила «нет»! Так почему же я…
По влажным щекам струятся слёзы.
Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Снова чувствую себя использованной куклой. Игрушкой для утех этого жесткого человека.
Ярослав прекрасно знает, как я реагирую на него. Знает и будто нарочно сводит с ума… Если бы я была хоть немного дорога ему, если бы он хоть чуть-чуть задумывался обо мне и моих чувствах, то не поступал бы так. Не пользовался бы тем, что сильнее… Не пользовался превосходством в сексуальном опыте и… моим необъяснимым влечением к нему!
— Лера… — Яр ложится сзади и подгребает меня в свои стальные объятия.
— Пусти… — цежу сквозь зубы, чувствуя, как пульс бьётся где-то в горле.
Бесплодно трепыхаюсь, барахтаюсь, давая ему понять, что не хочу этой близости. На запястьях красные следы от сковывавшего их пластикового жгута. По свадебным французским маникюром забилась грязь…
— Прекрати уже, хватит, — отрезает похититель, всё крепче прижимая меня к себе.
Бороться с ним у меня просто не хватает сил. Их вообще не осталось!
В душе пустота, между ног саднит от его варварского вторжения. Стараюсь лишний раз не двигаться и просто прикрываю глаза.
Сон накатывает неукротимой лавиной. Тяжёлые, вязкие кошмары с погонями и лабиринтами не дают мозгу расслабиться, но… когда я просыпаюсь, то…
Дверь комнаты оказывается приоткрыта.
Ярослава нет рядом, а из коридора доносятся громкие мужские голоса.
Придерживая покрывало, встаю на цыпочки и подхожу к двери.
Затаив дыхание, прислушиваюсь, и…
— Я сказал: нет! Мы будем придерживаться моего плана!
— Да твою же мать…
— Я сказал! — голос Ярослава звенит опасной сталью. — Мы получим гораздо больше грёбаных десяти лямов. Мы сделаем всё чисто.
— Но Яр…
— Заткнись, Серый, — раздаётся удар и неприятный звук падающего на пол тела. В испуге зажимаю рот ладонью. — Я же сказал, она мне никто. В живых оставил только для дела. Всем всё понятно?
— И что же мы будем с ней делать, когда всё закончится? — встревает третий.
Яр молчит, а у меня аж кости сводит от паники…
— Избавимся, — говорит с леденящим душу хладнокровием. — Я сделаю это сам.
Меня дико трясёт. В ужасе отшатываюсь от двери.
Горло перетягивает невидимый жгут.
Боже… боже мой…
Глава 17
Ярослав
Да твою же, сука, мать! И секунды покоя!
Только успел прикорнуть со Снежинкой, как в дверь колотят!
Открываю глаза. Лерка спит. Скоро у меня от любого шороха аритмия будет!
Вскакиваю с кровати, привожу себя в божеский вид. Делаю это быстро как в солдатские годы — за несколько секунд — и тут же иду открывать.
Щёлкает замок, и я поспешно выхожу в коридор.
Хочу было дверь прикрыть, но на меня тут же налетает Серый.
— Яр! Ты какого хрена свалил? Мы же поговорить хотели!
Беру его за шкирку и отвожу чуть дальше — чтобы девчонку мне не разбудили, она, итак, вымоталась, маленькая.
— О чём говорить? — рычу, ставя Серёгу на пол. Слева, привалившись плечом к дверному косяку, хмуро смотрит на меня Вова. — Мы с вами уже всё перетёрли!