— Уехал? — Горничная покачала головой. — В такое время?
— Сказал, что у него срочное дело. Ну и что? Меня это вполне устраивает. — Меган пыталась замаскировать свое огорчение напускным безразличием, но по тому, как Тесса взглянула на нее, поняла, что переборщила.
— Миледи, вы имеете дело с Тессой. Не забывайте ее слова. Она всегда знает, что говорит.
— А что не забывать-то?
— Что он вернется, — сказала Тесса притворно веселым голосом.
— Нет, не вернется, — сказала Меган и, откинув челку Надоеды, заглянула ему в глаза.
— Обязательно вернется, — настаивала Тесса, воинственно подбоченившись. — Я видела, как он смотрел на вас.
— Это только взгляды. Он сам сказал, что не станет принуждать меня, пока мы не узнаем друг друга ближе. А я и рада. — Видя недоверчивый взгляд горничной, Меган продолжала: — Я уже почти забыла, что это моя брачная ночь. — Она подкинула Надоеду на руках, принуждая себя говорить веселее. — Вот все, что мне нужно для сна! Мой единственный кавалер. И он здесь, со мной.
— Проку от него! Только блох напустите себе в постель.
— Пусть лучше у меня в постели будут блохи, чем лорд Уотертон. — Меган с деланно-безразличным видом направилась к своей кровати. — Отправляйся спать, Тесса. Уже поздно. Я сама разденусь.
Горничная бросила на нее укоризненный взгляд и с озабоченным лицом вышла из комнаты.
Девушка облегченно вздохнула и стала раздеваться. Что бы она для отвода глаз ни внушала Тессе, на самом деле она была обижена на Баррета. Покинул ее в брачную ночь и уехал неизвестно куда. Наверное, к любовнице. Меган снова услышала голос матери: «Ни один мужчина никогда ее не полюбит и не пожелает делить с ней ложе…»
Уотертон сказал, что с этим нужно подождать, чтобы лучше узнать друг друга. Его предложение должно было ее успокоить, но вместо этого сердце пронизывала боль — острая и не проходящая.
А Баррет в другом конце города, в доме кузена, мерил шагами комнату. Он остановился и, положив руку на каминную полку, стал смотреть на горящие угли.
— Я не ослышался, это ты? — Проснувшийся Джеймс даже не потрудился открыть глаза. То, что Баррет оказался в его спальне среди ночи, казалось, интересовало его меньше всего. Действительно, у него был свой ключ, и он привык им пользоваться когда заблагорассудится. Например, потрафляя капризу, мог прийти в самое непотребное время. — И ты оставил ее в такую ночь?
— Да. — Уотертон отвернулся от камина и сердито посмотрел на своего кузена, потягивающегося на постели. Тот факт, что Джеймс мог спать, вызывал в нем зависть.
— Но мы же договорились, что ты обставишь все в лучшем виде. Во всяком случае, тебе полагалось остаться и разыгрывать из себя преданного мужа.
— Позже разыграю. Мне нужно кое-что у тебя выяснить. — Баррет снова прошелся по комнате.
— Что именно?
— Ты поручал кому-нибудь наблюдать за Фенвиком в той усадьбе?
— Нет. До сих пор ты был единственным, задействованным в такой степени.
— Дело весьма осложнилось.
Джеймс открыл глаза и сел.
— Что?!
— Нас кто-то подслушивал. Я обнаружил этого человека, когда ты уехал из Фенвик-Холла. — Баррет рассказал Джеймсу об инциденте, не упуская ни одной мелочи. Все это время он наблюдал за лицом кузена, пытаясь углядеть в нем признаки обмана. После того как Джеймс умолчал, что Меган является сестрой Фенвика, можно было предполагать, что он утаивает что-то еще. Однако Джеймс, как всегда, ничем себя не выдал. Закончив рассказ, Баррет сказал: — Тем не менее я собираюсь продолжить это дело.
— Мысль не кажется мне такой уж блестящей. Если «Адвокаты дьявола» осведомлены о твоем участии, они попытаются убить тебя.
— Я должен уберечь ее, — сказал Баррет скорее самому себе, нежели кузену.
— Видно, это дело затягивает тебя чуть больше, чем ты предполагал первоначально.
Баррет понял, что проговорился, и поспешил уточнить:
— Я не считаю ее причастной ко всему этому. Она, вероятно, даже не предполагает, что ждет ее брата.
Джеймс, сидя в постели, не переставал ерошить свои черные волосы.
— Если все-таки ты заблуждаешься и она является соучастницей заговора против правительства, мне никак нельзя ее упускать. Но с другой стороны, если она не имеет к этому никакого отношения, мы рискуем навредить ее репутации. Девушка не может жить под твоей крышей без полноценного свидетельства о браке. Это вызовет скандал. Вероятно, тебе нужно подумать о женитьбе.
— Я не хочу иметь жену, — сказал Баррет и нахмурился, осознав, что слишком горячится. Он снова начал расхаживать по комнате.
— Не хочешь, значит. — Джеймс растянул губы в улыбке, так бесившей Баррета.
— Почему ты настаиваешь, чтобы я женился на ней?
— Просто я думаю о леди.
— Не беспокойся, я ее не скомпрометирую. И подыщу ей мужа.
— Я рад, что ты все предусмотрел.
Баррет умолк и задумался. Когда он согласился участвовать в деле Джеймса, он не сомневался, что Фенвики являются членами союза «Адвокатов дьявола». Но это было до того, как он нашел свою Принцессу. И до того, как им овладело безумное желание обладать ею. И до того, как ему стало небезразлично, что с ней будет.
— Как ты понимаешь, — нарушил молчание Джеймс, — новый поворот событий означает, что я должен подключить к этому делу большее число агентов. Я пошлю нескольких человек, чтобы они проследили за твоим благополучным возвращением.
— Мне не нужно, чтобы кто-то крался за моей спиной. Я сам о себе позабочусь. — Баррет перестал ходить и насадил на руку изогнутый конец трости.
— И все-таки, чтобы совесть моя была спокойна, я пошлю.
Сколь далеко простираются границы его совести? На этот счет у Баррета были большие сомнения. Люди, увязшие в секретной работе так глубоко, как Джеймс, должны уметь отодвигать совесть в сторону, когда того требуют интересы дела. Эти соображения подтолкнули Баррета к решительному отказу.
— Пусть лучше не попадаются на моем пути. Так им и передай.
— Они все равно поедут. Ты и знать не будешь. Я хорошо натренировал своих людей.
Что-то в словах Джеймса насторожило Баррета. Он по-прежнему чувствовал, что кузен не все ему рассказывает — ни об «Адвокатах дьявола», ни о самом деле.
Он повернулся, чтобы уйти, но голос Джеймса остановил его:
— Держи меня в курсе, Баррет.
— Хорошо. — Уотертон вышел и запер за собой дверь. Мысли его вернулись к Меган. Если она действительно ни в чем не замешана, что она скажет, когда выяснится его участие в этом деле? Он старался не думать об этом.
В гораздо большей степени его терзала другая мысль. Он должен будет возвратиться в свою комнату, зная, что его Принцесса спит в соседней.
Меган видела сон. Она парила в воздухе над Пеллем-Хаусом. Мимо проплывали окна и двери, украшенные рождественскими гирляндами. На выступы карнизов медленно падали снежинки. Подтаявшие сосульки свешивались наподобие кольев в заборе. Над головой у нее неясно различалось мрачное небо, страшная темная бездна без конца и без края.
В самом доме тоже было что-то пугающее. Она подлетела ближе и услышала, как изнутри ее зовет Баррет. Она попыталась открыть дверь, но невидимый барьер не давал ей войти. Баррет через окно махал ей рукой. Она увидела перед камином их детей — четверых малышей, забавляющихся с игрушками на ковре. Кто из них мальчики, кто девочки — она не поняла, так как не могла разглядеть лиц.
Баррет продолжал звать ее. Она снова попыталась войти, но никак не могла пробиться сквозь барьер. Если б его глаза не были такие синие и холодные, если б они были чуточку теплее и могли растопить этот ледяной барьер…
Она в испуге проснулась. Посмотрела вверх и уперлась взглядом в яркие синие глаза.
Глава 11
Она поняла, что это не Уотертон. Рядом с ней, нос к носу, стояла девчушка лет восьми, розовощекая, с полными губками. У нее было безупречное овальное лицо — совершенно изумительное творение природы — и длинные белокурые волосы, перехваченные широким синим бантом.