— Эй! — орет она, — я к вам обращаюсь!
— Что вы к нашей девушке привязались? — серьезно говорит брюнет, — уходите, а то нам придется применить силу. А вашего тощенького сыночка я одной рукой переломить могу, как ветку.
Маман отшатывается. Сейчас Лёша действительно зол. Я понимаю, что у этого мужчины есть и другая сторона.
— Поиграют с тобой и бросят! — фыркает она, — а мой Валерик верный мальчик!
— Вот именно, — смеется Андрей, — вы бы его из-под юбки-то выпустили. Глядишь, из мальчика в мужика бы превратился.
— Да как вы смеете?! — сопит она, — ты еще пожалеешь! Поматросят и бросят! Фи! Девки пошли, всё бы мускулы да кошелек потолще!
Последняя фраза адресована мне. Женщина возвращается за их с сыном столик и начинает кормить его запеканкой. Фу!
— Ты покушала, малыш? — ласково спрашивает бородач, забыв о неприятной стычке.
Смущаюсь.
— Вам не кажется, что наши отношения несколько необычные? — кошусь на гостей глэмпинга, постепенно заполняющих кафе, — вы не можете просто брать и целовать меня на глазах у всех.
— Ммм, почему? Я хочу целовать тебя, помпончик. Во все места, — Лёша ловким движением стирает сливки от капучино с моей верхней губы.
Машинально облизываюсь. Не спускаю глаз с мужчины. Перевожу взгляд с одного на другого. Их порочные ухмылки красноречивее любых слов.
— Нам нужно в домик. У меня встал, — рычит Андрей, — позавтракала, крошка?
— Да… — пищу и меня подхватывают под руки.
Теперь к испепеляющему взгляду мамочки Валеры присоединяется подошедшая Маша. Да все уже в курсе, что мы с этими двумя мужиками вместе «отдыхаем»!
— Я к вам зашла вчера! — никого не стесняясь, девчонка бросается на мужчин, — никого не было!
— Прости, Машуль, — подмигивает ей брюнет, — планы изменились.
Эээ… а чего это он так открыто флиртует? Злюсь.
— И что? — она упирает руки в тощие бока.
— Мы заняты, — разводит руками мужчина, — так что сорян, не в этой жизни. Пошли, помпончик.
Я вообще слабо понимаю, что за сюр вокруг творится. И покорно следую за мужчинами. Так, что мы имеем? Мой отпуск превращается в черти что, но мне это нравится. Однако…
— Поразительная незамутненность сознания! — набрасываюсь на Алексея.
— Что я сделал? — хлопает ресницами.
— А сам не видишь? — возмущаюсь, — флиртуешь с ней прямо на моих глазах!
— Но я же сказал, малыш, что не в этой жизни, — искренне не понимает брюнет.
Андрей вздыхает, закрывает дверь домика на замок.
— Это ещё зачем? — рычу, но Лёша сгребает меня в охапку.
— Ну не злись, помпончик, — он целует меня, не позволяя и слова вставить.
И как целует! Жарко, настойчиво! А я таю, забывая все буквы алфавита. Ммм! Такой сладкий поцелуй. Обезоруживающий. На что я там злилась?
Андрей стягивает свитер, разворачивает меня к себе. И снова я между этими горячими самцами. Их тела пышут желанием. Напряженные мышцы перекатываются. При каждом прикосновении кожу покалывает.
Все претензии испаряются из головы, когда я касаюсь ладонями широкой груди бородача. Под его темным взглядом веду вверх, щупая и изучая.
— Ты такой… сильный… — шепчу, целуя небольшую татушку на груди.
— Нравится? — хрипит он, упираясь в меня стояком.
— Но мне нужно… АХ! Нужно в… аптееекуууу! ООО! ААА!
Выпячиваю попку, упираюсь в пах Лёши.
— А вы опять со своими глупостями, — позволяю стянуть с себя пуловер.
— Ты чего без лифчика ходишь? — шепчет брюнет, разворачивая меня, словно податливую куклу и впиваясь в соски.
Запускаю пятерню в его густую шевелюру, прижимаю лицом к груди.
— Да… продолжай… еще! АААХ! — откидываю голову на сильное плечо Андрея.
— Ну так что там с аптекой? — рычит бородач, расстегивая мои джинсы.
— Какой аптекой? — стону, напрочь забывая обо всем.
Блин! Мне нужно за таблетками. И заставить мужчин взять резинки. Но внутри растет сопротивление. Хватит уже думать! Не хочу! Отчаянно хочу просто нырнуть в омут. Поддаться чувствам!
А потом будь, что будет!
В их руках я меняюсь. Ведь с Пашкой и правда мне особо не хотелось. Он был груб, невнимателен, эгоистичен. А эти двое находят внутри меня какие-то рычаги. И нещадно дёргают за них, сводя с ума.
Иначе я не могу объяснить, почему моё тело так кайфует от ласки Лёши и Андрея.
— Ах! — кричу, когда Андрей закидывает меня на плечо и несёт в постель.
Мы занимаемся безумной, крышесносной любовью. Долго, ярко, на грани. В итоге, все мокрые от пота, уставшие и безумно горячие, лежим в постели. Эти бешеные самцы все соки из меня выжимают.