В прихожей, обувая туфли, замечаю, что они пыльные. Блин! Вчера мне было лень их протирать, а домработница ещё не приходила. Забегаю в ванную на первом этаже.
На полу валяется майка Арса. Вместо того, чтобы переступить через неё и намочить в раковине губку, поднимаю вещь. Она ещё влажная. Не удерживаюсь и подношу её к носу. С наслаждением вдыхаю мужской запах.
Я честно стараюсь избегать Вадима, не оставаться с ним наедине. Это не очень сложно. Главное утром дождаться, пока он уедет на работу. А вечером после универа прошмыгнуть в свою комнату. Не скажу, что сексуальные фантазии насчет Арса покинули меня. Но, если я не буду постоянно видеть объект своих грёз, то, возможно, перестану реагировать на него как кошка во время гона. Не знаю. Ведь до Вадима я не западала так сильно ни на одного парня.
— Кхе-кхе, - раздаётся сзади.
Вздрогнув от неожиданности, оборачиваюсь. В дверях стоит Арс. А я, блин, с его майкой в руках. И он сто пудово видел, что я делала. Это фиаско, Лера!
— Что здесь происходит? – Арсеньев вопросительно выгибает бровь. Он одет в одни шорты и, судя по внешнему виду, только что закончил молотить боксёрский мешок и тягать гири.
— Может, ты ещё свои носки начнёшь раскидывать? – корчу ядовитую гримаску, запуская в него майкой.
— А ты и носки любишь нюхать? – стебёт меня Арс со смехом.
Я готова провалиться сквозь землю. Ненавижу его! Всё настроение испортил, козлина!
— А тебе своей ванной мало, что в общую припёрся? – огрызаюсь.
— После тренировки мне удобно принимать душ здесь. Есть возражения?
— Нет! Дай пройти! Я тороплюсь!
Арсеньев отходит в сторону, продолжая посмеиваться надо мной. Я забиваю на пыльные туфли. В машине влажной салфеткой протру.
***
— Мам, а почему ты именно Вадима выбрала из всех мужчин? - спрашиваю, отламывая вилкой кусочек клубничного чизкейка.
Картину мы выбрали быстро, и мама предложила сходить перекусить.
— А он тебе не нравится? – она делает глоток чёрного кофе.
— Да нет, дело не в этом. Просто интересно, - мямлю расплывчато.
— Я заметила, что ты его как будто бы сторонишься. Это нехорошо, Валерия. Мне было бы приятно, если бы вы подружились.
Ох, а мне как было бы приятно… Правда, не подружиться с мистером Ходячий Секс, а кое-что другое. Но маме такого не скажешь. Поэтому, увлечённо жуя десерт, согласно киваю головой. Мол, сделаю, как ты хочешь. Я же примерная дочка и желаю своей мамуле добра.
— Вадим очень важен для нас, Лера. Он надёжный. Единственный, кому я могу доверять в бизнесе, - назидательно говорит мама.
— И что же делает его таким?
— Мы заключили с ним соглашение. Он решает проблемы, а я беру его фирму постоянным подрядчиком нашей компании. Учитывая масштабы строительства, финансово Арсеньев замотивирован дальше некуда. К тому же, благодаря мне он получит связи, которые самостоятельно нарабатывал бы очень долго. Ну и семья. У Вадима было трудное детство. Он всегда мечтал о хорошей семье.
— А как же любовь, мам?
— Ты ещё слишком молода, чтобы понять, что любовь – не главное в жизни. Есть вещи гораздо более ценные.
— Например? - не знаю, как можно жить с человеком, спать с ним, если ты его не любишь.
— Стабильность. Взаимное уважение. Общие интересы.
— Но ты же любила папу! - восклицаю с жаром.
— Любила. Однако с возрастом приоритеты меняются. Ладно, Лер, мне пора на совещание. Удачки! – мама целует меня в щёку и уходит.
Вадим
— Что это за хрень? – смотрю на пыхтящую валькирию, которая затаскивает в дом здоровенный квадрат.
— Это не хрень. Это картина, - деловито произносит она.
— Зачем ты её притащила?
— Чтобы ты спросил, - дерзит. Видимо, ещё злится после того, как утром я застукал её в ванной с моей майкой. Маленькая фетишистка. Сцена меня позабавила, но в душе разлилось тепло.
— Тебе помочь? – проявляю вежливость.
— Обойдусь, - отмахивается колючка.
Оставляет картину в гостиной и уходит. Смотрю на полотно, замотанное упаковочной плёнкой. Какая-то мазня. Большие пятна зелёного, голубого, белого. Поверх них мелкая россыпь розовых, красных, жёлтых точек.
Лера притаскивает молоток и гвозди. Срывает плёнку с картины и осматривает её сзади. Затем залезает на стул.
Я, скрестив руки на груди и привалившись к дверному косяку плечом, наблюдаю за гордой и независимой. Мысленно делаю ставки, как скоро она сдастся. Стены в доме кирпичные, здесь дрель нужна, а не молоток.
Несколько ударов по шляпке гвоздя – результат нулевой. Валькирия принимается с остервенением колотить по несчастному гвоздю.
Любуюсь стройными ножками, обтянутыми чёрным капроном. Чулки или колготки? Подол платья приподнимается. Чувствую себя подростком в пубертате, но взгляд отвести не могу.