Мой последний вздох
Все мы прекрасно понимаем, что нас ждет впереди. И все равно принимаем нашу судьбу. Мой отряд смотрит на горизонт - в отдалении видны множество людей, лошадей и повозок. Несомненно, все они боятся. Боятся, что не успеют отойти так далеко, чтобы их не застигли, что мы не сможем задержать врага на достаточное время. И я боюсь, мне страшно.
Но.. я ни о чем не жалею, и принимаю необходимую жертву. Во мне горит пламя надежды, они дойдут - и дойдут вовремя, ведь мы отдадим наши жизни ради этого.. и я не хочу погибать бесцельно. Но к черту мысли, отбрось их в пекло Хагоcа!
Я бесцельно брожу по травяному полю - оно влажно от росы. Мой взгляд поднимается к небу. Удивительно, я никогда не замечал как прекрасна жизнь, как восхитительна природа. Для меня необычно видеть солнце и звезды в одно время. Так бывает при раннем восходе солнца.
Мня тяжело смотреть на своих товарищей. Они бродят, не зная что делать, о чем думать. До рассвета мы распрощались со всеми нашими близкими, родственниками, а теперь.. в наших головах пусто, ни одной единой мысли. Наверное, такова человеческая сущность. Когда смиришься со своей судьбой, не хочется думать о будущем.
Я опускаюсь на колено и срываю одиноко растущий цветок. Родная земля.. несмотря на то, что я никогда не знал моего отца, смутно помню мать.. и в жизни имел не один десяток воспитателей, сменявшиеся один за другим, я глубок в своей любви к родной земле. Что же говорить о тех, кого воспитывали родители, кому есть кого защищать?
Я слышу приказательный тон нашего сотника, который расставляет войска в заранее продуманном порядке. Нужно удержать противника как можно дольше - значит надо занять оборонительную позицию, в которой численное преимущество уже перестанет быть преимуществом. Именно поэтому мы заняли ущелье.
Голос сотника не выдает его неуверенности или страха, но я уверен, что ему также тяжело на сердце, как и всем нам.
Я встал на свое место, около соратников, которых люблю больше чем самого себя, и которые, я уверен, любят меня так же.
— Ну что, братья, зададим жару ублюдкам? — закричал во все горло сотник, увидев приближающуюся армаду противника.
Я вдохнул как можно больше воздуха и встал в боевую стойку. "Началось.." - прошептал кто-то в моем ряду.
Сквозь наши ряды прошли лучники с луками наготове и натянули тетиву. Их стрелы пылали ярким огнем и от них пахло жжёным маслом. Запах войны.
После того, как вражьи войска подошли на расстояние пятидесяти-семидесяти шагов, сотник махнул рукой быстро, как топор палача. Послышался звук спущенной тетивы - в воздухе застыл чарующий шелест. И он был прекрасен, словно шепот войны. Звук этот напоминал траву, колоблемую ветром.
Первый ряд противники пал замертво, их словно снесло ветром. Слышались крики, стоны и возгласы о помощи скорчившихся воителей, но к ним никто не спешил на помощь.
Остальные войска попятились назад, но жесткий командир привел их в чувство. Солдаты с криками побежали вперед, и наши лучники давали залп за залпом, поражая несметное количество врагов, но наступающих на нас войско не убывало.
— Сомкнуть ряды! — закричал сотник. И мы прижались плечом к плечу, выставляя вперед наши копья.
Первая волна вражеской армии достигла нас, славно приняв смерть от копий, но за ними появилась и другая, с которой мы встретились клинками.
В гуще сражений я резал, колол, рубил налево и направо, стараясь поразить клинком как можно больше вражеских воинов. Таким образом, я продвинулся дальше и встретился лицом к лицу с командиром. Я замахнулся своим клинком и рассек ему переносицу, затем уловив движение его меча укрылся щитом. Послышался металический лязг. Это лишь позабавило его, он рассмеялся и принялся размахивать во все стороны своим заморским мечом. Он хотел смутить меня своей уловкой, но мой разум был холодным как сталь. Я принимал удары его меча и отводил их в стороны, словно легкие капли воды. Он свирипел, его атаки становились быстрее и яростнее. Но чем его ярость могла быть сильнее моей? Подумав об этом, я отбросил щит и поднял с земли другой меч, крепко сжав его в руке. Непривычно.
— Теперь моя очередь, ублюдок! — Я принялся наносить ему стремитильные удары в область груди, он отражал их, но слабо. Видать, выдохся..
Я нанес отвлекающий удар ему по правой руке, затем пронзил его голень другой и рассек другую ногу. Он упал на колени, едва ли сдерживая стон. Я замахнулся, намереваясь оборвать его жизнь. Хотел отрубить голову этой собаке, но острая боль в спине меня прервала. Я сбросил один из мечей и пощупал спину - в ней торчал короткий нож. Развернушись, я увидел воина. Только я собрался вступить с ним в бой, как его голову отрубил сотник. Он подбежал, поднял меня на ноги и пронесся вперед рысью, навстречу врагу.