— Что значит в рабстве?
— Что ты знаешь о Сапфировых Драконах, внучка? Это ведь не только самые большие драконы из всех представителей чешуйчатых. Это еще и драгоценная шкура, непробиваемая броня, 5–6 бесценных шейных шипов и 1 или, не дай Триликий! 2 шипа на хвосте, а у твоего дракона их таки 2. В рабстве Дракона заковывают в Ограничивающие кольца, снять которые может только Истинная пара или Хозяин колец. Дракон обречён жить в ипостаси без оборота, но, при первых признаках линьки, с него живьем снимают шкуру вместе с чешуёй.
Я вначале глупо хлопала глазами… А потом меня передёрнуло…
— Сколько линек в год у дракона? — осипшим голосом спросила я.
— Одна. А знаешь ли ты что за узоры покрывают тело твоего Дракона?
— Линии боли? Так много?! — ужаснулась я вспомнив кровавое великолепие полностью покрывавшее тело Агро.
— Да. Именно они. Или их ещё называют Узоры боли.
Мы ещё помолчали с дедушкой…
— Деда…?
— Что девочка моя?
— Скажи, кто из нас, после этого, свирепый зверь, а кто истинный Повелитель жизни?
— Умница… — улыбнулся дедушка, встал и покинул поляну.
Я сидела глядя вдаль леса, наблюдала как он готовился ко сну, как тени прокрадывались среди разлапистых елей и пышных лиственных крон, как тонкое покрывало вечера укрывало всё вокруг. Как засыпало солнце, и ночь вступала в свои права. В голове было пусто, тихо и пусто…
Я вдруг вспомнила подвал моей пятиэтажки, и мой ужас когда я впервые увидела глаза Арго…
— Тиса… — вновь позвала тихонечко я…
Но она вновь не ответила.
Наверное он в Преисподней вместе с Арго, и мой Зов Тиса не услышит.
Я встала, и побрела домой.
Вдруг вспомнила последний вечер с Арго. Его огроменного Гарта. Жуткую оскаленную пасть. Мягкую шерсть, переливающуюся серебром. Он не был чисто чёрным, шерсть переливалась, серебрилась в свете луны.
Сегодня мне снилось солнце. Но оно не светило, не грело, оно просто было, я сидела в безликом помещении и ела безвкусную еду. Проснулась, и вновь пошла в лес.
— Тиса… — как мантру шепнула я в пустоту. — Пресветлого дня Тиса.
И отправилась собирать травы.
Теперь каждый мой день начинался с ритуала: «Пресветлого дня, Тиса!», а заканчивался «Претёмной ночи, Тиса…»
Не знаю почему я говорила с Тисой, а не с Арго, почему каждый день обращалась именно к ней, не знаю… Но тело моё находилось тут, мозг отсчитывал дни до возвращения в Академию, а душа моя рвалась к нему. Куда угодно, даже на край света или в саму Преисподнюю, но к нему.
Я капитулировала в этой битве, признала полнейшее поражение, и ничуть не огорчилась. Я не могла без него жить, не хотела ничего и никого видеть, и чем дольше длилась разлука, тем яростнее сердце рвалось к нему!
Ректор сказала что меня вернут в Академию как и отправили домой. Тогда я обрадовалась, а сейчас уже жалела, так бы мне было некогда скучать, я бы добиралась до академии на перекладных 26 дней. А так…
«Пресветлого дня, Тиса!»
«Претёмной ночи, Тиса…»
Никогда не думала, что буду с таким нетерпением ждать конца лета.
Ректор сдержала слово, и в последний день лета, утром открылся портал в мою Академию.
Я чуть ли не приплясывала открывая дверь в комнату. Швырнула сумку и пожитки на кровать, вернулась в коридор и постучала к Арго…
«Претёмной ночи, Тиса…»
«Пресветлого дня тебе, Тиса»
Спустя месяц, я отчаялась… Честно отчаялась…
Я ходила на пары, вникала, выполняла, понимала предмет и задания, но не понимала или просто не вникала в то, что происходит вокруг меня.
Ходила в столовую и не чувствовала вкуса поглощаемой пищи.
Мылась, причёсывалась, одевалась, ложилась спать, просыпалась…
«Пресветлого дня, Тиса!»
«Претёмной ночи, Тиса…»
Сегодняшнее утро не обещало ничего необычного. Как и не случилось ничего такого тоже. А хотелось… Очень хотелось что бы он вернулся наконец. Весь день сердце то замирало, то билось быстрее, но ничего так и не произошло…
Я жила, дышала, ела, училась, говорила с Тисой.