Я не уловила того момента, когда Далион подхватил меня на руки и что-то сказал. Мое сознание кричало от боли, которая во время боя словно бы ушла на задний план, а сейчас вернулась, давая сполна насладиться последствиями клинка Оросса.
— Отпусти! — я нашла в себе силы холодно приказать и даже вырваться.
Дойти, а точнее доковылять, удалось только до ступенек, притом с поддержкой Арисс. Там я ослаблено опустилась на холодный камень, чувствуя себя просто отвратительно. Бил Далион метко, не говоря уже о порезах и ссадинах от его клинков.
Венский недовольно взглянул на меня, не выдержал и, не обращая никакого внимания на мои протесты, вновь поднял на руки. В этот раз вырваться мне не дали, а молча понесли наверх. Сил сопротивляться не было, поэтому в отместку надавила локтем в грудь магу: там, где задела его. Хотелось, чтобы и он в полной мере почувствовал всю ту прелесть ощущений и эмоций, что сейчас испытывала я, но если ему и было больно или неприятно, он не показывал этого.
Поднялся со мной в лечебное крыло и занес в палату. Арисс спешила следом, не скрывая своего волнения. И почему-то стало так неловко. Вспомнилось случившееся и захотелось сквозь землю провалиться, даже боль стала терпимее.
— Арисс, отнеси мой меч в комнату, пожалуйста, — попросила я, не желая выглядеть настолько слабой, а именно такой себя я сейчас и чувствовала.
Не знаю, поняла ли это подруга, но кивнула и оставила нас. А я... я с ужасом оглянулась, понимая, что кроме нас и больных никого нет! Тут хотя бы иногда бывает миссис Ролэрайн или кто-нибудь помимо самого Венского?
— Сегодня выходной, дежурить остался только я, — как оказалось, последнюю мысль я озвучила в голос.
Я скривилась.
— Мне начинает казаться, что это не совпадение.
— Вполне возможно, — не стал отрицать он, доставая из шкафчиков скляночки. После пододвинул ширму и коротко скомандовал: — Снимай рубашку.
— Ты вообще зачем ко мне пошел? – раздраженно прошипела в ответ, непослушными пальцами стараясь распустить шнуровку ворота. От слабости дрожали руки, неприятно ныло предплечье и болел живот.
Впрочем, все было бессмысленным: одежду оставалось только выкинуть, настолько она оказалась испорченной после клинка Далиона.
— Подумал, что твои тренировки не принесут никакой пользы без противника.
— О да, а ты принес, что теперь я здесь… снова!
— Зато ты поняла, насколько самоуверенна и не подготовлена к предстоящему турниру, — он поставил поднос на столик и сел ко мне на кровать. — Там будут намного сильнее участники, а ты даже с моим клинком не справилась.
Досадно поджала губы.
— Давай помогу! – блондин не выдержал моих слабых попыток управиться со шнуровкой, потянул уже было ко мне руки, но я нервно отпрянула.
— Не смей! – для убедительности еще и ударила его, после чего самостоятельно подняла одежду наверх, открывая глубокий порез на животе.
— Рубашку все равно придется снять, — резонно заметил Венский, осторожно проводя рукой над раной. – И желательно не тянуть, потому что потом отодрать ее от порезов, нанесенных клинками, будет проблематично.
— Что это за техника? – задала вопрос, напрочь игнорируя его слова. Меня терзало любопытство, да и хотелось отвлечься от неприятных прикосновений блондина. Нет, он делал все очень аккуратно, но просто само его присутствие вызывало неприязнь, как и чьи-либо прикосновения, но терпела, послушно ожидая ответа. Только он не спешил открывать мне свои секреты. И тогда я упрямо повторила вопрос:
– Как ты создал клинки одним взмахом меча?
— Все та же магия воздуха, — все-таки ответил Далион, быстро перебирая светящимися пальцами по моей коже. – Если хочешь, могу научить тебя.
Я хотела. Очень хотела. Только наступить на собственную гордость и учиться у него? Ни за что! Поэтому промолчала, невольно закусив губу, чтобы не застонать, когда он коснулся затянувшейся после его манипуляций раны знакомой мне уже дурно-пахнущей мазью.
— Порезы от кинжалов тоже осмотреть надо, как и твое плечо… — напомнил блондин, намекая избавиться от одежды.
Ага, сейчас.
— Не смертельно, — отчеканила я, поднимаясь с кровати и стараясь не кривиться при этом. – Сама справлюсь.
Да, я врала. Правой рукой и вовсе не удавалось нормально шевелить, а раны и порезы неприятно саднили и напоминали о себе при каждом малейшем движении, не говоря уже о том, чтобы дойти до комнаты. Только вот раздеваться при нем, да еще и показывать слабину – ни за что. Самой серьезной была рана на животе, которую он успешно исцелил, и на том спасибо, большего не надо.