— Какая же я все-таки дура… — досадливо прошептала, нервно теребя голубую нить.
Вот почему мое проклятие так странно сработало! Сила нитей наложилась одна на другую, отчего вышел столь неожиданный результат. Но меня даже не это удивляло, нет, а сам факт того, что Далион все это время хранил мой браслет. Может, не все из его слов было враньем? В любом случае, я решительно была настроена снять с него проклятие. Вот только, когда с ним снова увижусь, не имела ни малейшего представления, а по-другому, увы, снять его не выйдет, да и откровенно говоря, я не была уверена, что мне вообще это удастся. По крайней мере, подумывала хотя бы убрать второе плетение, а этот браслет он и так отдал мне.
Я медленно села и смело опустила ноги на чистый пол, пытаясь отыскать что-то похожее на обувь. Ничего не было. Впрочем, как и на мне, разве что бинты, туго обматывающие грудь.
Подождав некоторое время пока в голове уляжется неприятный звон, я упрямо встала босиком, чтобы в следующее мгновение тут же ослаблено осесть обратно. Кажется, подниматься мне еще рано – в глазах так неожиданно потемнело, что на миг показалось, будто потеряю сознание. И все-таки по натуре я очень напориста, да и мне просто хотелось хоть немного ощутить себя не столь беспомощной. Надоело испытывать это чувство! И умыться было бы неплохо, представляю, что ждет меня в отражение зеркала. Хотя пока мой путь лежал лишь к окну, к слову, путь этот привиделся вечностью. Я передвигалась очень медленно, маленькими шажками, останавливаясь через каждую секунду, чтобы перевести дыхание. Все ожидала, что вновь накатит резкий приступ слабости. Когда же дошла до окна, приложилась вспотевшим разгоряченным лбом к холодному слюду. Мне все еще было не очень хорошо, а от окна дуло, отчего стало легче.
— Хорошо-то как!
Солнце только показалось из-за высоких деревьев и таких же низеньких домов. Судя по всему, мы были в какой-то небольшой деревне. Вокруг лежал пушистый белый снег, его было настолько много, что он достигал почти до окон. Зиму, как и осень, я никогда не любила, но сейчас не могла не признать, что это время года по-своему прекрасно.
— Кори, ты почему встала? – с упреком прервал мои думы Нэрдок Горан. – Марш в кровать!
Я тут же напряглась и замерла на месте, понимая, что ни за что не обернусь в таком виде! И ведь до одеяла не дотянуться, чтобы закутаться.
— Я сейчас вернусь, а ты, пожалуйста, ляг обратно в постель, — словно ощутив мои метания, неожиданно сказал учитель и действительно вышел. Я же, пользуясь его отсутствием, быстро прошмыгнула (насколько это было возможно в моем состоянии) в постель, натягивая одеяло по самый подбородок.
Вернулся мистер Горан быстро, неся в руках ворох одежды. Просторная шерстяная рубашка, длинная юбка и белье.
— Тебе б еще лежать, но ты ведь все равно не станешь, — он ласково улыбнулся, а я тут же согласно закивала головой, с радостью прижимая к себе одежду.
— Только давай сразу договоримся, почувствуешь себя неважно, хоть малейшее недомогание, слабость или шрам заноет – не храбришься, а честно говоришь.
— Обещаю!
Он уже хотел помочь мне одеться, но я упрямо отказалась. Спорить учитель не стал и великодушно отвернулся, чутко прислушиваясь к моим вздохам, пока я с трудом и кряхтением натягивала на себя одежду. Когда же закончила, обратно упала на подушку, чувствуя себя измотанной, слабость давала о себе знать.
— Все-таки вставать тебе рано…
Мистер Горан подошел к кровати и присел на край постели, прикладывая руку к моему лбу. Вот только мне совершенно не хотелось больше лежать, и так все бока отлежала, сколько можно!
— Я искупаться хочу!
Учитель только покачал головой.
— Ты хоть повязку не сбила, когда одевалась?
Сперва неопределенно пожала плечами, а затем заглянула под рубашку. Все было на месте, о чем и сказала.
— Хорошо, идем. – Учитель помог мне подняться и, придерживая под локоток, вывел на кухню, где вовсю топилась печь и пахло ароматной сдобой. Полукруглое помещение с добротным столом у окна и узкими скамейками было небольшим, но очень уютным. Мне сразу вспомнился мой родной дом. Правый от печи угол приспособлен для приготовления пищи, здесь же находилась прялка. Помню, бабушка говорила, что это женское место, и потому мужчинам вход был запрещен. Их угол был слева от входа, рядом с божественным местом, где всегда ставили подношения богам. Сразу видно, что хозяева следят за домом – здесь было очень чисто, на стенах расшитые полотенца, а на полках хранились разные соленья и продукты.
— Что это за место? – с любопытством спросила я, понимая, что деревня не бедная, раз есть еще одна отдельная комната. – И где хозяева?
Мой взгляд упал на расстеленные одеяла на печи. Судя по всему, пока я занимала целую кровать, учитель спал именно здесь.
— Мы в отдаленной от столицы деревне Ровил, недалеко от Темного леса, благодаря чему мало шансов, что Ковен магов сюда сунется тебя искать. Большинство жителей просто покинули свои дома, а ведь еще каких-то несколько недель назад Ровил был процветающей деревней свободных крестьян. Но, как ты наслышана, Темный лес слишком быстро разрастается…
— Но ведь мы не в безопасности здесь.
— Мы с тобой оба маги и сможем справиться, притом что самой черты деревни лес еще не коснулся, как-никак некоторые смельчаки еще не сбежали. Кстати, вода уже нагрелась, — неожиданно сообщил мне мистер Горан, беря большое ведро и отодвигая короткую занавесь с левой стороны печи, где оказалась высокая деревянная лохань. В следующее мгновение он вылил туда горячей воды, от которой моментально поднялся пар. – Давай помогу тебе…
— Нет, — тут же отказалась я, решительно подходя к лохани. — Сама справлюсь!
— Почему-то я так и думал, — не стал спорить учитель, задвигая штору обратно и давая мне свободу действий.
Наконец-то! Ощущаю себя какой-то немощной. Не нравится мне это чувство, как и не нравится быть слабой. Даже чтобы просто залезть в лохань, понадобилось немалое усилие. Ух, Расго, встречу я тебя еще! И что? Во-первых, неизвестно, встретишь ли, а во-вторых, сама ведь выбрала такой путь к победе. Зато он не победил, пусть ничья – это тоже тешило мое самолюбие.
Искренне радуясь возможности самостоятельно помыться, я долго наслаждалась теплой водой и душистым мылом, стараясь не намочить бинты. Когда же вдоволь наплескалась, вновь натянула рубашку и юбку, после чего отодвинула занавесь, натыкаясь взглядом на терпеливо поджидающего учителя. Он стоял прямо у печи, сложив руки на груди.
— Все-таки намочила! – недовольно вынес вердикт мистер Горан, опуская взгляд на ворот приоткрытой рубашки, где виднелись бинты. – Придется снова менять повязку…
Я скривилась. Этот процесс мне до жути не нравился, главным образом из-за пекущей мази.
— Знаю, — вкрадчиво проговорил учитель, — но шрам пока необходимо держать сухим.
— Да я же острожной была! – запротестовала, не желая снова менять повязку. – Сухие ведь бинты…
Мистер Горан только тяжело вздохнул и беззлобно проговорил:
— Идем, горе луковое, покажу тебе твои «сухие» бинты, а после завтраком накормлю.
И отчего-то эти слова вызвали во мне бурю эмоций. Нет, сопротивляться и спорить я не стала, послушно последовала обратно в комнату за учителем. Вопросы! У меня было их слишком много.
— И все-таки я не могу понять, — решительно начала я. – Почему вы все это делаете? Ваша забота, доброта… вы всегда рядом. Даже ради меня пожертвовали собственной карьерой и жизнью. В Ковене далеко не глупцы, наверняка они быстро поняли, кто именно помог мне бежать, а значит, теперь и вас ищут! Зачем так подставляться?
— Слишком много вопросов, Кори.
Он уже потянулся снять с меня рубашку, но я отдернула руку и упрямо произнесла:
— Ответьте!
— Затем, что один маленький глупый лисенок по собственной глупости попал в беду. И мне бы очень не хотелось, чтобы вся его жизнь была сломана в одно мгновение.
— Почему? – я досадно поджала губы, не оценивая сравнение с лисой.