- Как же она меня бесит! - я аж подскочила на добрый метр на унитазе, до того дамочка внезапно рявкнула, - Появилась из ниоткуда, и уже жена. И такая вся счастливая, улыбается. Знала бы она... а, плевать! Наверняка это у них либо несерьезно, либо ненадолго. Крис, он же был уже женат, да? Не знаешь, сколько у него это продлилось?
Тут я припала как ищейка к двери кабинки, перестав дышать. В смысле «был женат»?!
- Не знаю, честно. Кто-то что-то мельком говорил об этом, но это было лет пять назад или около того, я тогда еще не работала в компании. Точно! Надо будет у Лиды из бухгалтерии спросить, она должна быть в курсе. С основания пашет.
- Обязательно.
- Да.
Девушки вышли из туалета, а я все также молча пялилась в одну точку, пребывая в глубочайшем ступоре.
Я ничего не знаю о собственном муже. Ни-че-го. Я ему всю душу вывернула, все тайны рассказала, а он упустил такой значительный кусок своей биографии. Вопрос... почему? Такое ощущение, что меня обманули. Обидно настолько, что сердце болит и комок в горле.
Дыши глубже, девочка, вот так. Не хватало еще разреветься на пустом месте. Надо просто спросить напрямую у Воронцова. Может быть, это все обычные слухи, домыслы. Но да поможет ему бог, если это окажется правдой!
Глава 19.2
В главный зал я вернулась в растрепанных чувствах, но отчаянно пыталась это скрыть. Ко мне постоянно кто-то подходил из гостей, заговаривал, в то время пока я старалась найти в этой огромной толпе Богдана. Я невпопад что-то отвечала и, наверное, неестественно улыбалась. Плевать. Да где же он?!
Воронцов нашелся за дальним столиком у панорамного окна и, что удивительно, он в тихом (насколько это конечно возможно) одиночестве расправлялся с огромным стейком. Я даже на миг замерла, любуясь. Серьёзный, собранный, с ножом в руках... и такой красивый. Если не брать в расчет сочетание «голый торс плюс пижамные штаны на широкой резинке», то черный смокинг и дорогие запонки - второе, что мне абсолютно точно нравилось на нем видеть. Приглушенное освещение в зале только добавляло таинственности этому мужчине.
Я подошла вплотную к нему, он медленно поднял голову, подарил мне одну из своих самых сногсшибательных улыбок, отложил приборы, и мягко обхватил меня за талию, приглашая в свои горячие объятия. Я же не сдвинулась с места. Мужчина повторил попытку, но поняв, что я не заигрываю, в замешательстве нахмурился.
- Что-то не так?
- Пока не знаю... - отозвалась тихо, раздумывая, а так ли важна мне эта правда, и вообще насколько мне все это надо, не сводя при этом глаз с Воронцова.
Я положила свои руки на его мощные плечи, полностью желая владеть его вниманием.
- Определённо что-то не так. Тебе плохо? Устала? Мы можем уйти прямо сейчас.
Я отрицательно помотала головой. Да, устала. Да, хочу уйти, но прежде мне надо было знать одну важную вещь.
- Ты был женат? - вопрос дался удивительно легко.
Лицо же Богдана напряглось и сделалось немного хищным. Или мне просто показалось?
- Откуда ты... - он тряхнул головой, но тут же цепко впился взглядом в мое лицо, - Да, был.
Я выдохнула и убрала руки с его плеч. Мне срочно захотелось на свежий воздух.
- Почему ты не сказал раньше? Почему я узнаю подобные безусловно важные подробности твоей жизни от кого-то совершенно чужого, но не от тебя?
- Потому что это не важно.
Я отскочила от Богдана, медленно, но верно закипая.
- Кто это решил за меня? Откуда ты знаешь, что для меня важно, а что нет? Через какое время я бы узнала правду? Скажи мне, давай.
- Мирослава, подожди. Не злись. Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но и ты меня пойми. Как, как я мог тебе об этом сказать?! В какой из моментов нашей с тобой жизни? Когда мы утром проснулись после бракосочетания в одной постели? О, да. Представляю. Ты тогда бегала по комнате и причитала «ты не поверишь-ты не поверишь, мы женаты», а я бы тебе «ой, мне не в первой»?! Когда я должен был тебе это рассказать?
Пффф...!
- Например, когда я делилась своей болью с тобой. Когда рассказывала про Антона! Черт. Мне все это надоело. А дети, дети у тебя есть?
- Нет. Детей нет.
Я пристально посмотрела на него.
- И как давно ты был женат?
- Четыре года назад. Но это абсолютно не важно. Всё в прошлом. Я свое прошлое давно отпустил, пережил и забыл! И я бы тебе обязательно рассказал, зайчонок, обязательно. Просто нужен был подходящий момент. Тебя же так легко спугнуть... Тот брак был ошибкой, ошибкой молодости. Он не продлился и полугода. Горячая кровь бурлила, я думал, что влюблен, и...
Это был не тот ответ, который я хотела услышать.
- А чем наш с тобой брак отличается от того? Чем?! Боже, это какой-то бред. Я ухожу.
Я развернулась в поисках выхода из зала. Стены давили, музыка душила, любопытные взгляды жгли.
- Мирослава, подожди. - Богдан схватил меня за руку, останавливая, - Я тебя отвезу. Поговорим в машине, хорошо?
У меня нашлись силы лишь молча кивнуть в ответ. Злость и разочарование придавали мне ускорение, я почти выбежала на парковку.
Прохладный ветер немного охладил разгорячённое тело. Что я хотела от него услышать? Определенно нечто другое.
Богдан догнал меня буквально через несколько секунд. Развернул за плечи, заставил смотреть ему в глаза, нежно приподняв мой подбородок вверх.
- Ну что с тобой? Давай не будем ссориться, не будем портить этот вечер? Хочешь, я искуплю вину? Только скажи, что ты хочешь, и я это сделаю.
Высвободила подбородок, отвернулась и обняла себя руками в защитном жесте.
- Нет. Спасибо, ничего не надо, правда. Мне просто надо подумать.
- О чем? - едва ли не взвыл Воронцов, отчего я почувствовала на мгновение легкий укол вины, но это наваждение быстро прошло, - О чем ты собралась еще думать?
- Обо всем. О нас. Мне необходимо привести мысли в порядок.
- Давай сядем в машину, на улице прохладно. Дома поговорим, или, если захочешь, по пути домой.
Богдан открыл дверцу и помог забраться на переднее сиденье его мерседеса.
- Ты же умная девочка, должна понимать, что все это смешно. - он первый начал разговор, одновременно пристегивая ремни безопасности.
Молчу. Должна-то должна, и умом понимаю, но сердце...
- Мирослава...?
Еще несколько раз за время поездки Богдан делал безуспешные попытки со мной заговорить.
Скоро мы приехали домой, я поспешила покинуть салон машины. Мне хотелось одного: принять горячую ванну, и запереться у себя в спальне. По возможности поплакать, затем выпить чего-нибудь сладкого, заесть выпитое горкой молочного шоколада неприличного размера, и лечь спать. А наутро начать снова рационально мыслить, как нормальный человек.
Богдан попытался перехватить меня на крыльце.
- Слав, пожалуйста...
- Просто дай мне побыть одной.
Он недовольно поджал губы. «Начинает злиться», меланхолично отметил мой мозг.
- Хочешь дам тебе совет?
- Мечтаю скорее услышать. - я даже развернулась к нему всем телом, предвкушая.
- Думаешь, я не понимаю? - он снисходительно мне улыбнулся, словно маленькому неразумному ребенку, - Я все прекрасно понимаю! Сама отпусти свое прошлое и, вот увидишь, ты перестанешь так болезненно на все реагировать. Перестань копаться в том дерьме, которое пора давно забыть как страшный сон, будь благодарна этому Антону за полученный опыт, стань сильнее и двигайся дальше. Вместе со мной. - уже более тише закончил он.
О, блестяще.
- Быть благодарной ему?
- Да! За то что ты узнала какой он козел до того как завела с ним троих детей и собаку, а не после!
На мгновение я даже не нашлась с ответом. До чего же больно! Какая же я дура, и была... и есть... и, видимо, так и буду.
- Спасибо. Действительно ценный совет.
Вбегала я по ступенькам на второй этаж, глотая слезы. Входную дверь не закрыла, поэтому отчетливо услышала, как кое-кто от души пнул крыльцо, отчего то с натужным предсмертным скрипом свалилось на землю.