Песня закончилась, публика вокруг захлопала, раздалось несколько одобрительных выкриков. Ярик поклонился, широко улыбаясь, вытер вспотевший лоб, тоже сказал пару приветственных слов, и концерт покатился дальше.
Василиса сидела потрясенная и оглушенная. Кажется, в хоре он пел совсем не так. Откуда это взялось, кто его научил? Ни на какие дополнительные занятия он не ходил и с педагогом по вокалу отдельно не занимался…
Между тем она чувствовала, как с каждой песней атмосфера в зале наэлектризовывается, а напряжение нарастает. Оглянувшись и посмотрев в лица зрителей, Василиса с ужасом убедилась, что ощущения не обманывают: они все без исключения хотят ее невинного мальчика… Похоже, не такого уж невинного. Она и сама невольно поддалась общему настроению и вдруг вспомнила Елисея, как он обнимал ее, сжимал так, что дыхание перехватывало. И не отпускал, даже когда она жаловалась, что он делает ей больно…
Василиса сердито тряхнула головой – да сколько можно! Много лет прошло, давно пора забыть… Усилием воли она перевела взгляд на сцену. Интересно, Ярик уже был с девушкой? До сих пор подобные мысли ее не посещали, но сейчас стало совершенно очевидно – маленький мальчик вырос…
Кое-что показалось ей странным, и она пристальнее вгляделась в лицо сына. С ним творилось что-то неладное. Ярик побледнел, хотя ему явно было жарко – лоб блестел от пота, он глотнул воды из бутылки, но неаккуратно, и капли потекли за шиворот, исчезая за воротником слишком сильно расстегнутой рубашки… Василиса бросила взгляд по сторонам: никто ничего не замечает?
Все смотрели и слушали, не обращая внимания на то, что сыну явно плохо. Похоже, он с трудом держится на ногах, не падает только потому, что крепко схватился за микрофонную стойку… Да что с ним такое? Василиса готова была вскочить и рвануть на сцену, спасать его от чужих равнодушных глаз и посторонних людей, не замечающих, что ее ребенок сейчас свалится прямо на их глазах…
К счастью, не пришлось – концерт очень вовремя закончился. Ярик коротко попрощался и удалился со сцены, слегка пошатываясь под грохот аплодисментов. Похоже, те, кто проделывал это с ним, знали, когда надо остановиться, чтобы не стало слишком поздно… Но кто? Неужели Игорь?
Василисе хотелось закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы ничего не видеть и не слышать, но прятаться в домике не время, надо действовать. Публика вокруг зашевелилась, а она, пользуясь суматохой, поднялась и направилась к неприметной дверке возле сцены, за которой скрылся Ярик.
Все оказалось не так просто – путь ей преградил охранник в строгом черном костюме, но его наряд совсем не монтировался с затрапезной физиономией.
– Вы куда это, дамочка? – фамильярно поинтересовался он.
– К Царевичу, – коротко отозвалась Василиса.
Охранник двусмысленно хохотнул:
– Все хотят к Царевичу.
Ее передернуло. Значит, и правда не показалось…
– Я его мама! – возмутилась она.
Он смерил ее недоверчивым взглядом:
– Мама? Что-то не похоже…
– Чересчур молодая? – нервно усмехнулась она.
– Ладно, подождите, я узнаю, – не ответив на провокационный вопрос, бросил охранник и скрылся за дверью.
Вскоре он вернулся и покачал головой:
– Не велено пускать.
– Кем это не велено? – воскликнула Василиса. – Игорем? Или кто тут у вас главный?
Заметив, что публика, которая не спешила расходиться, с любопытством прислушивается к их перепалке, она повысила голос:
– Я имею право видеть своего сына! Он несовершеннолетний, и вы не можете…
– Тише вы! – Охранник нервно оглянулся, схватил ее за локоть и не слишком аккуратно втащил за дверь.
Там он отпустил ее, брезгливо встряхнул руку и недовольно заметил:
– Зачем орать-то? Ничего с вашим Царевичем не сделалось.
– Почему тогда меня к нему не пускают?
– Он так сказал.
– Он? – Василиса едва не задохнулась от возмущения. – Да он, если хотите знать, сам меня сюда пригласил!
Тот пожал плечами:
– Ну я не знаю, с ним и разбирайтесь.
Василиса дрожащими руками выхватила из сумки телефон и набрала номер сына – шли длинные гудки, но он не отвечал.
– Вот видите, – назидательно заметил охранник, внимательно наблюдавший за ее манипуляциями.