– Позднее.
– Ну извини, не знал, что вы рано ложитесь.
– А ты многого о нас не знаешь.
– Вот и звоню, чтобы узнать, – он с готовностью ухватился за подсказку. – Как у вас дела?
– Нормально.
– Как Ярик?
– Учится, – коротко проинформировала Василиса и не удержалась от шпильки: – Помнишь хотя бы, в каком классе?
Елисей не стал отвечать тем же.
– В каком же?
– Все-таки забыл?
– Ничего я не забыл.
– А ты в курсе, что он не любит, когда его называют Яриком?
Он, казалось, не удивился.
– Как же его теперь называть?
– Ярослав или Яр.
– Буду знать. Спасибо, что предупредила.
– Не за что.
Повисла пауза. Кажется, разговор зашел в тупик, но Василиса не собиралась прерывать неловкое молчание – не сама же позвонила.
– Вам деньги нужны? – наконец спросил Елисей.
– Нет.
– Вам никогда не нужны, – с досадой бросил он.
– Лес, а что ты хочешь? – не выдержала она. – Появляешься, когда тебе вздумается, звонишь посреди ночи и спрашиваешь, нужны ли нам деньги!
– Разве сейчас ночь?
– А вдруг я бы уже спала?
– Не спишь же.
Вспышка раздражения мгновенно угасла. Василиса поняла, что случайно назвала его давно забытым прозвищем, и мысленно взмолилась, чтобы он ничего не заметил.
– Лис, думаешь, я не помню, во сколько ты обычно ложишься?
Не прокатило. Не только не пропустил мимо ушей, но и сам обратился к ней так, как называл в их лучшие времена. Ненадолго их хватило… Не хотела, но почему-то поддержала скользкую тему.
– А зачем тебе это помнить?
– Никак не забывается.
Разговор принимал опасный оборот, и ей это совершенно не нравилось. Лучше уж о деньгах, но как теперь вернуться к приземленным материям?
– Так сколько вам перевести? – буднично поинтересовался Елисей.
Кажется, он еще не разучился читать ее мысли.
– Сколько сочтешь нужным.
– Лис, ну прекрати!
Второй раз – точно не случайность. Зачем он это делает? У нее даже сердце защемило от внезапно накатившей тоски.
– Я же не знаю, сколько ты можешь себе позволить.
– Перестань говорить загадками.
– Ну посчитай, во сколько содержание подростка обходится. Тебя в поисковике не забанили?
– Вот же ты язва!
– С кем поведешься.
– А с кем ты сейчас водишься?
Снова непонятный вопрос с сомнительным подтекстом. Если не знаешь, что ответить, стоит воспользоваться его собственной тактикой.
– А ты?
Елисей, кажется, разгадал ее маневр.
– Ладно, я тебя понял. – Он помолчал и неуверенно добавил: – Тогда пока?
Василиса удивилась. А какие варианты он собирается предложить – секс по телефону? Устыдившись собственных мыслей, она спешно перевела тему:
– Лучше скажи, когда появишься. Ребенок скоро забудет, как ты выглядишь.
– Ну, если забудет, пусть в зеркало посмотрит, – усмехнулся Елисей, ничего не ответив по существу.
Что правда, то правда – парень у нее на одно лицо с отцом. И хотела бы забыть Царевича, да не получается – его точная копия постоянно мелькает перед глазами. Притом сын сейчас именно в том возрасте, в каком был Елисей, когда они познакомились… Нет-нет-нет, нельзя об этом вспоминать! Иначе опять станет слишком больно.
– Спокойной ночи, Елисей, – вежливо пожелала она.
– Споки, – пробормотал он и отключился так поспешно, словно боялся услышать что-то лишнее.
Почти сразу телефон завибрировал, принимая уведомление о банковском переводе. Она взглянула на экран – сумма была весьма внушительная, гораздо больше обычной. Что это с ним? Впрочем, разве ей не все равно?
Василиса и правда собиралась идти спать, но теперь понимала, что долго не уснет. Надо же было ему позвонить на ночь глядя! Разговор против воли взволновал ее. А ведь, казалось, все давно осталось в прошлом. Прозвучали в голосе Елисея прежние интонации: те, которые сводили ее с ума, заставляли сердце бешено колотиться, лоб – пылать, а кончики пальцев, наоборот, леденеть. Руки у него всегда были холодные, но постепенно согревались, стоило ей…
Так, стоп! Куда ее понесло? Похоже, он специально позвонил так поздно, чтобы застать врасплох и вывести из душевного равновесия. Только зачем? Чтобы согласилась принять деньги? Но она никогда не отказывалась, не на себя же – на ребенка. Ярик заслуживает лучшего, он ведь такой талантливый! Но ему еще учиться и учиться, а одна она точно не потянет…
«Яр, нам надо поговорить…»
Нет, не то. Такой фразой можно только настроить против себя, заставить закрыться. Когда Ярик был помладше, откровенно признавался: очень боялся этих слов. Особенно если она закрывала дверь, чтобы бабушка не услышала… Василиса всегда думала, что слишком мягкая и добрая, сын из нее веревки вьет. А она, оказывается, пугала ребенка. Впрочем, по нему было совершенно незаметно – терпеливо выслушивал ее, но поступал по-своему.