– Что вы тут готовите? Похоже на варево дикарей.
– Клянусь Юпитером, это так! Я привез некоторые из этих растений из Африки. Когда смешиваешь их вместе в должной пропорции, они способны произвести определенный эффект на сознание. Более того, они способны изменить человеческую натуру.
Аманда положила ладонь на раскрытую книгу, ее пальцы странствовали по толстому слою пыли, покрывавшей пожелтевшие страницы рукописи. Книга была написана на латыни.
– Если бы я не знала вас достаточно хорошо, то могла бы подумать, что вы алхимик.
Она улыбнулась ему через плечо, и он коротко рассмеялся.
– Я понимаю, почему вы пришли к такому выводу. Но заверяю вас, я не испытываю ни малейшего интереса к тому, чтобы превращать обычный металл в золото. Трудиться над улучшением человеческой натуры – это другое дело.
Его замечание напомнило Аманде о ее миссии, и она печально вздохнула.
– Что такое, миссис Пламшоу? Вас что-то беспокоит? Она кивнула:
– Вы правы. Мне кажется, что мистер Дэвин… уже поцеловал Кэролайн.
Он радостно захлопал в ладоши, и улыбка осветила его бородатое лицо.
– Чудесно!
– Чудесно? – Она в полном недоумении смотрела на него. – Как вы можете говорить такое! Они провели вместе всего лишь один день, и она уже так уязвима! Кэролайн не собиралась выполнять супружеские обязанности на самом деле.
– Именно не собиралась… – Доктор задумчиво почесал бороду и начал расхаживать по комнате. – Это весьма обнадеживающий знак, который говорит о том, что между ними возникло естественное влечение, способное привести к настоящей привязанности.
– Привязанность? – воскликнула Аманда, не веря своим ушам. – О чем вы говорите? Ну да, я знаю, вы лелеете мечту перевоспитать этого злоумышленника. Ну конечно, для вас, возможно, это и хорошо, учитывая ваше пари с сэром Артуром. Но вы забываете, что Лукас Дэвин должен уехать, как только право Кэролайн на Фаллингейт будет вне опасности. Вы понимаете, доктор Кавендиш, ведь от этого союза могут быть дети! А этого нельзя допустить! Ребенок испортит Кэролайн жизнь, уверяю вас.
Доктор нахмурился. Его густые брови сошлись над добрыми карими глазами.
– Миссис Пламшоу, прошу прощения, мне больно слышать это от вас. Я всегда придерживался мнения, что дети – существа благословенные, хотя мы с женой и не имели счастья узнать это на деле.
Его мягкий укор заставил ее ощутить собственную низость. Она покраснела до корней волос и быстро отвернулась.
– Я люблю детей, как всякая другая женщина. Но Кэролайн не может обременять себя последствиями этого… этого нелепого брака. Я согласилась помочь, но только на том условии, что мистер Дэвин покинет Фаллингейт, когда для Кэрол отпадет угроза потерять имение.
– Ну, это мы еще посмотрим! – с добродушным озорством грозя в воздухе пальцем, проговорил доктор. – А что, если мне удастся изменить его до неузнаваемости? Возможно, тогда он станет вполне подходящим мужем, как любой другой? И сердце Кэролайн, к всеобщему удовлетворению, не будет разбито?
Он встал позади нее. Совсем близко. Так близко, что она могла чувствовать идущее от него приятное тепло. Это угрожало растопить лед в ее сердце, и слезы снова подступили к глазам. Но в нем было то, что вселяло надежду, и ее печаль неожиданно уступила место тихой радости. Она доверяла этому мужчине. Он знал о жизни нечто очень важное, и она хотела, чтобы он поделился с ней своим знанием. Может быть, он научит ее, как склеить разбитое сердце? Она медленно повернулась и ответила ему взглядом, полным мучительной нежности.
Приподняв голову, словно изучая его, она старалась понять, неужели и вправду он такой безупречный?
– Доктор Кавендиш, вы действительно такой добросердечный, как кажетесь?
Он взглянул на нее с восхищением и заботой.
– Прекрасная леди всегда пробуждает лучшее во мне, миссис Пламшоу. Женщины способны укротить самого дикого зверя. – Он прижал руку к сердцу.
– Как, вероятно, была счастлива ваша жена!
– А как повезло вашему покойному мужу!
Она опустила глаза и отвернулась. Даже если доктор питает к ней самые лучшие чувства, как сможет она рассказать ему, что никогда не была замужем? Что он подумает о женщине, которая жила с этой ложью с тех пор, как появилась в Фаллингейте? То есть в течение многих-многих лет?
– Вернемся к нашему делу, – сказала она напряженным голосом. – Я боюсь, если Лукас Дэвин задержится здесь на продолжительное время, он окончательно разобьет сердце Кэро.
– Моя дорогая миссис Пламшоу… – начал доктор.
Он взял ее руку и мягко потянул, пока она не повернулась к нему. Его прикосновение пробудило в ней давно забытые желания, которым, увы, не дано осуществиться.
– Не понимаю, почему вы так строги к Лукасу Дэвину. Боюсь, я что-то упустил, – сказал он. – Мы уже не можем переделать наш план, но я обещаю прислушиваться к вам и отнестись с вниманием к вашим опасениям. Не только потому, что я заключил пари с сэром Артуром, я готов поспорить и с вами. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы превратить Лукаса в идеального мужа, а вы сделаете все, что в ваших силах, чтобы Кэролайн, не дай Бог, не влюбилась в него.
Ее глаза широко распахнулись и встретились с его взглядом. Она рассмеялась, несмотря на все свои страхи.
– Предупреждаю вас, что в этом споре я могу победить.
– Отлично. – Его лицо засияло добродушной улыбкой. – Я не собираюсь отбирать преимущество у столь достойной леди.
Она позволила себе расслабиться, страх утих. Отчего она думала, что он может ее обидеть? Она должна прогнать все подозрения. И все-таки она знает наверняка – ему неведомо, на что способны мужчины.
– Зачем прилагать столько усилий и делать мистера Дэвина таким привлекательным? Неужели вы не понимаете, какую опасность представляет собой закоренелый мошенник для такой наивной и романтичной девушки, как Кэрол?
– Если Кэролайн не найдет в его лице подходящего компаньона, она не найдет его ни в ком, – серьезно заметил он. – И мы должны постараться ради самой Кэрол, миссис Пламшоу. Я не могу сделать это один. Вы поможете мне?
Она отняла у него свою дрожащую руку и отошла на безопасное расстояние.
– Хорошо, я полагаю, мы должны принять меры, чтобы подготовить его к встрече с Джорджем. Если мистер Дэвин не сможет грамотно изъясняться и вести себя надлежащим образом, миссис Уэйнрайт первая это заметит.
– Осмелюсь сказать, что здесь вы совершенно правы.
– А если мы хотим, чтобы он хорошо говорил, то должны взяться за него немедленно.
– Я начну сегодня же с правил поведения за столом, – предложил Теодор.
Она кивнула, когда новая идея пришла ей в голову.
– А завтра я покажу ему, как танцевать кадриль.
– И вместе нам удастся не только сделать из него джентльмена, но и превратить его в настоящее сокровище!
Она улыбнулась энтузиазму доктора. Он был старше ее на пятнадцать лет, но его природное жизнелюбие заставляло ее чувствовать себя более взрослой. Внезапно в ней проснулось желание вновь ощутить себя юной. Она кивнула:
– Очень хорошо, доктор Кавендиш, я принимаю ваш вызов.
– Прекрасно, моя дорогая. Нам лучше поскорее взяться за дело.
Он поправил пелерину, сползшую с ее плеча. Она вздрогнула, почувствовав прикосновение его пальцев, и приказала себе уйти, как будто ничего между ними не произошло, кроме светской беседы. Но прежде чем она взялась за ручку двери, он окликнул ее:
– Миссис Пламшоу!
Она повернулась.
– Да?
– Я говорил вам, что вы сегодня замечательно выглядите?
Ее сердце замерло и тут же застучало быстро-быстро.
– Нет, я уверена, что запомнила бы такой комплимент.
– Да, уж пожалуйста… Вы очаровательны!
– Спасибо, – ответила Аманда.
Но, отойдя от флигеля на приличное расстояние, она остановилась и подставила лицо холодному дождю, чувствуя, как впервые за многие годы удивительное тепло согревает ее душу.
Глава 11