Но в этот день нам не суждено было уехать. На парковой дорожке появился автомобиль Винса ― этакий забавный раритет. Эльф выскочил из него и промчался мимо меня, словно и не заметил. Я себе не поверил ― он был испуган. Могущественный помощник министра, и вдруг… Мне стало жутко, это могло означать только одно ― что-то случилось с Фаби. Не думая о последствиях, я помчался вслед за ним. Сзади, не отставая, косолапила Зилла.
Мы влетели в кухню практически одновременно. Винс тяжело дышал, на нём не было лица.
― Уго, беда! Мой мальчик пропал! Когда ты видел его последний раз?
Гоблин от неожиданности сел мимо лавки, я тут же подбежал к нему и помог подняться.
― Вчера вечером он заходил сюда, сказал, что заглянет в «Пузатого тролля», ему, вроде, обещали какую-то информацию…
― Это злачное местечко закрыли два дня назад, там постоянно собирались заговорщики. Спаси нас богиня, Уго! Неужели мой сын у повстанцев. Ты знаешь, что это для него означает, ― и он беспомощно опустился на скамью рядом с перепуганным гоблином.
Глава 8
Я стоял и чувствовал, как холодные капли пота струятся по позвоночнику, мне стало страшно, и не только за себя. Фаби был моим пропуском домой, без него в этом ужасном мире меня ожидало нерадостное будущее. Но за последние дни я привязался к нему, он искренне старался помочь, и, хоть постоянно меня бесил, его вполне можно было назвать другом. Поэтому решился первым прервать затянувшуюся тишину.
― Уго, ты видел, как Фаби уходил вчера из дома?
Две пары глаз внимательно посмотрели на меня.
― Нет, не видел, ― почти простонал гоблин, хватаясь за сердце.
― Я ― тоже… А что, если он до сих пор в доме? Почему мы сидим? Надо его искать!
Винс, казалось, впервые заметил моё присутствие.
― Я не чувствую его ни здесь, ни в городе. Заклинание поиска ― молчит.
― Тогда сидите и страдайте, ― вырвалось у меня, ― а мы с Зиллой обыщем весь дом.
Уго взметнулся.
― Как ты разговариваешь с Хозяином, Эжен?
Но эльф поднял руку, останавливая его.
― Он прав, в доме много тайников, я обыщу их, ты, Уго, осмотри сад и хозяйственные постройки, а Эжен…
― А я спущусь вниз в зверинец, место как раз для того, чтобы спрятать пленника, ― совсем обнаглев, я произнёс эти слова с нажимом, недобро сверкая глазами в сторону Винса.
Уго в ужасе схватился за голову и стал делать мне какие-то знаки руками: то выразительно стуча себя по лбу, то закрывая ладонями рот. Значит, намекал, что надо было помалкивать о том, что я в курсе. Он опоздал. Реакция Винса меня поразила. Папочка-эльф смотрел то на меня, то на гоблина удивлённым взглядом, и, могу побожиться, мои слова стали для него неожиданностью.
― Уго, о чём говорит этот ребёнок? Какой зверинец, в доме нет места для подобного. У мальчика жар, и он бредит?
― Да, Эжен просто переволновался! Он сам мне жаловался, что ему снился кошмар, будто по ночам вокруг бродят дикие звери, якобы прячущиеся в комнатах дома и таинственных подвалах. Это он книжек перечитал. Не слушайте его, господин, он такой впечатлительный, ― засуетился гоблин, схватив меня за руку и потащив за собой в сад к закрытой беседке.
Винс ничего не сказал на это неприкрытое враньё, но пока мы с гоблином в спешке уносили ноги, я чувствовал, как мою спину сверлит взгляд эльфийского мага.
Мы остановились, только войдя внутрь увитой лозами беседки, и Уго с выпученными глазами буквально набросился на меня.
―Эжен, глупый ты кокодрил! Где твои мозги? Разве можно вот так выкладывать магу о том, что ты знаешь о незаконной тюрьме? Ты только что подставил нас обоих. Думаешь, он признается, что держал здесь пленных? Нашёл дурака… Это же эльф, коварный и беспринципный, великолепный актёр, ещё никому не удавалось понять, что у него на уме. А тем более обмануть. Если он решит, что мы с тобой для него опасны, нас не станет в ту же минуту, не обольщайся его милой улыбкой. О, богиня, за что ты меня так караешь, я мечтал о мести, а ты послала этого глупыша в наш дом!
Я замер, опустив голову. Уго был тысячу раз прав. Кто тянул меня за язык? Какой же я болван… Но дело было сделано, сожалеть ― поздно, надо искать Фаби.
― Прости меня, Уго, от волнения плохо соображал. Но я, на всякий случай, проверю подвал. А вдруг он пошёл туда и, не дай бог, упал с лестницы.
Гоблин попытался меня остановить, но я не стал слушать, метнувшись в уже знакомую сторону. Подбежал к подвалу и замер ― не было обитой железом двери, просто ― ровная каменная стена. Быстро же подсуетился, гад… Впрочем, этого стоило ожидать.
Я медленно спустился на землю вдоль стены, в отчаянии схватившись за голову. Значит, в подземелье ― не пройти, так где же может быть Фаби? Закрыл глаза и попытался сосредоточится. То, что произошло со мной дальше ― объяснить невозможно. Передо мной появилась тёмная комната, паутина по углам, книжные шкафы вдоль стен… Стоп, я уже бывал здесь, это лаборатория Лин. Посередине комнаты на полу лежал Фаби, его глаза были закрыты, лицо залито кровью.
Это так меня напугало, что, подскочив на месте, я закрутился волчком, не зная, что мне предпринять, и потому, наверное, помчался в дом, где нос к носу столкнулся с Винсом. Мы остановились напротив друг друга и молчали. На лице эльфа не было привычной насмешливой улыбки. Глаза были холодны и полны подозрения. Я не знал, как к нему обратиться. Слово «господин» ― исключалось. Поэтому сказал просто:
«Винс, Вы нашли его?»
Улыбка тронула его красивые губы.
― Как ты меня назвал, малыш?
― Я сейчас видел…не знаю, как это объяснить ― тёмную комнату. Углы в паутине, стол у занавешенного окна, кругом книги. Фаби весь в крови лежал на полу.
Улыбка моментально покинула его лицо. Он выдохнул:
«Следуй за мной!», ― и быстро бросился в сторону комнаты Лин. Открыл дверь, не трогая многочисленные замки на ней, и мы увидели Фаби, лежавшего точно так, как было в моём видении. Винс опустился на колени перед сыном и что-то пробормотал. В ответ Фаби простонал:
«Жив пока», ― отец подхватил его на руки, быстро побежал наверх, распахнув ногой одну из дверей, и положил сына на стол. Я смутно помнил эту комнату ― именно здесь Винс спас меня от смерти, вынув стрелы и залечив раны. Он разорвал на сыне одежду и начал его осматривать, бросив:
«Принеси воды и не отходи, будешь мне помогать».
Я делал всё, что он мне говорил, невольно восхищаясь его мастерством и хладнокровием, на какое-то время забыв, как боюсь его и ненавижу. У Фаби была обширная рана на голове и сломано несколько рёбер. Когда Винс закончил лечение, и я помог Фаби сесть, он устроил сыну настоящий допрос. Молодой эльф рассказал, что сегодня ночью застал незнакомца у моих дверей, с которым вступил в схватку. Последнее, что эльф помнил ― сильный удар по голове. О том, как он оказался в лаборатории Лин и что случилось с нападавшим ― в его памяти не сохранилось.
Винс выслушал всё молча, а потом, хитро сощурившись, спросил:
«А что ты делал у дверей Эжена ночью? Он так тебе дорог, что ты караулишь его сон?»
Я покраснел, а Фаби с вызовом посмотрел на отца и хмыкнул:
«Это касается только нас с Эженом».
Винс рассмеялся и похлопал сына по плечу. От чего тот скривился и со стоном упал на стол.
― Ох, прости, сынок, совсем забыл, что ты ранен, ― но мне показалось, это прозвучало не очень искренне, ― полежи часок, не двигайся, Эжен пока пойдёт со мной. Не переживай, скоро я верну тебе твоего друга.
И, быстро выходя из комнаты, взглянув на меня, уже серьёзно добавил: