«Me volviste loco … te amo»
(С ума свела… Люблю тебя)
Глава 23
Раскрасневшаяся, вернулась за столик. Химена недовольно барабанили по столу. По моему довольному лицу сразу можно понять, чем мы занимались.
– Скажи. Зачем тебе Демитрий? Мне говорили, что ты не по своей воле здесь. Что только и мечтаешь о том, как сбежать.
– Надо же, какая осведомленность. – скривилась.
– Не каждый день в нашем захолустье появляются дочь альфы, – она пересела ко мне поближе. – Не беспокоишься за родителей? Они говорят всю Америку обрыскали. Знаешь что будет, когда они приедут сюда?
– Догадываюсь, – война будет. Мама, при нашем последнем разговоре пообещала оторвать Дёме голову.
Я скучаю по брату, по папкам и маме. По подруге Лике.
– Вот. Правильно мыслишь. Как думаешь смогут твои родственники выиграть войну против нас, вервольфов? Здесь нас очень много.
– Ты тоже вервольф?
– Да.
– Я бы может и хотела с родителями поговорить, но меня Дёма не отпустит.
– На, – она сунула мне в руку стеклянную колбочку.
– Что это?
– Порошок аконита. Очень опасен для оборотней и вервольфов.
– Он умрет?
– Я не позволю. Но он будет долго болеть. И не успеет тебя догнать.
– Зачем тебе это?
– Всё просто. Я с Демитрием много лет. Мы с ним одной крови. А ты хоть и из семьи оборотней, но обычный человек. У вас с ним нет будущего. У тебя никогда не будет семьи, ты не сможешь увидеть родню. Вы так всю жизнь и будете скрываться? Твои не примут его, а наши тебя. У Демитрия великая цель. Освободить нашу страну от грязи. Наркокартелей, похитителей людей. А ты мешаешь. Он только и делает, что нянчится с тобой. Видишь всех этих людей? Они верны ему. Пойдут на все для него. Но первоначально они считали хорошей идеей унизить оборотней. Многие говорят, что он просто запал на тебя. И не верят в план мести. Тебе то нужно всего лишь подсыпать порошок и позвонить мне. – сейчас я не могла вспомнить плохое. Перед глазами пронеслось, как нам было хорошо вместе, как он спасал меня от банды, рисковал своей жизнью. И то, что он шептал мне своим сексуальным голосом слова на испанском. Что-то ласковое. И после этого я хладнокровно подсыплю ему отраву?
А вдруг его не спасут? Как я буду жить с чувством вины? Мне не нужна свобода такой ценой.
– Я не возьму! Сама лопай! – швырнула колбу в нее. Крышка открылась и порошок разлетелся. Химена посинела, на ее красивом лбу выползли синие вены.
– Что ты творишь?
– Химена? – к столику подошёл Демитрий.
– Она… – Химена дышала как астматик и тыкала в меня пальцем. – Принесла порошок аконита. Хотела тайком подсыпать тебе в еду. Я не дала. Прости, любимый. Я похоже сдохну из-за этой суки, – Дёма посмотрел на меня взглядом полным ненависти, пробирающим до костей и скрипнул зубами.
– Всё не так было. Дём, поверь мне. Это она…
– Дома поговорим. – Он подхватил эту химеру и потащил.
– Матео. Отвези Лулу в дом. Глаз с нее не спускай, – посмотрел на меня. – Твою судьбу я решу, как ей станет лучше.
Глаза защипало от этой несправедливости. Он оставил меня в клубе битком забитым вервольфами, которые только и знают, как бы содрать с меня шкуру.
Как только Демитрий ушел со своей ношей, кудрявый схватил меня за горло и припечатал к дивану.
– Если она не выживет, то я лично буду драть тебя, пока не сдохнешь!
Глава 24
Всю дорогу до дома сохраняла молчание. Я не привыкла к такому обращению, да вряд ли есть девушки, которые могут к этому привыкнуть. Попробуй этот Матео сказать такое при моем брате, тут же бы голову потерял. В прямом смысле. Да и вряд ли Демитрию понравилось бы, что он сказал.
А вдруг Дёма поверит Химене? Его голос был такой жесткий. А вдруг это конец? И он проводит меня домой? Отпустит, как я того требовала? Я бы хотела позвонить маме, папочкам, брату, но я не хотела, чтобы он отпускал. Больше не хотела.
Матео прошёлся липким взглядом по моим ногам, облизнулся.
– Ещё раз так посмотришь, расскажу Дёме. Знаешь, что он сделал с теми, кто прикоснулся ко мне?
– Да, наслышан. Наши люди потом зачищали и избавлялись от трупов. Так то были обычные люди, а я вервольф, почти, как брат ему.
– Хочешь проверить? – Матео зыркнул на меня, но ничего не сказал. Откинулась на сидение, прикрыв глаза, вспоминала, что шептал мне Дёма. Какой он был страстный. От этих воспоминаний побежали мурашки по телу. И его слова на испанском будоражили кровь. Хоть я и не понимала, что они значат.