— Я хочу, чтобы ты взял гвардейцев, отправился к Рупнику, арестовал его и привел ко мне.
Глаза лорда Эмиля сверкнули.
— Я немедленно отправляюсь к нему, Гаст.
Лорд Эмиль вышел, и в комнате надолго воцарилось молчание. Наконец принц повернулся к жене, сидевшей на софе, и сказал:
— Это не очень-то приятное дело, Чарити. Вы хотите остаться?
Она кивнула:
— Да, хочу.
Принц пожал плечами:
— Как вам угодно.
Тут принцесса покосилась на гвардейцев и проговорила:
— Они, должно быть, голодны, Август. Они всю ночь прятались в лесу, а затем пришли прямо ко мне. Может быть, Льюис отведет их в столовую и закажет для них что-нибудь?
Принц взглянул на шталмейстера:
— Вы не возражаете, Льюис? Чем меньше вы узнаете об этом деле, тем лучше.
— Конечно, не возражаю, — ответил Льюис. Гвардейцы поклонились принцу и последовали за шталмейстером.
Оставшись наедине с мужем, Чарити не решалась нарушить молчание. Август же в глубокой задумчивости расхаживал по комнате; было очевидно, что предательство главного министра и маршала стало для принца тяжелым ударом,
«Кто знает, где еще могут быть его враги? — думала Чарити. — Если бы Рупник не обратился именно к этому человеку… если бы Карк не попытался увидеться со мной… если… если… Если бы не все эти „если“, Август уже был бы мертв».
Чарити вздрогнула и обхватила плечи руками — словно ей вдруг стало холодно.
— Рупник — командующий вашими гвардейцами, Август, — проговорила она наконец. — Он поклялся защищать вас! Если вы не можете ему доверять, так кому же можно верить?
Он повернулся и пристально взглянул на нее:
— Я знаю, кому я могу доверять, Чарити. Моя ошибка состояла в том, что я сохранил министров моего отца, а не заменил их своими собственными людьми. Вы были правы, мне следовало избавиться от них. Это ошибка, которую я уже не повторю.
Она взглянула в холодные серые глаза. Ей отчаянно захотелось, чтобы он утешил ее, и, отбросив гордость, Чарити тихо сказала:
— Я так боюсь за вас, Август.
Он ответил так, как она и ожидала. Подойдя к софе, принц присел с ней рядом и взял ее за руку:
— Бояться совершенно нечего. Я в полной безопасности, и мы избавимся от этих злодеев, прежде чем они отважатся на новую подлость.
Чарити придвинулась ближе к мужу и, закрыв глаза, прижалась щекой к его груди. На мгновение руки принца напряглись. Затем он крепко прижал ее к себе и прошептал ей на ухо:
— Не огорчайтесь, моя дорогая. Все будет хорошо. Внезапно он отстранился и отодвинулся от нее. Она потупилась и пробормотала:
— Простите, Август, я не хотела вас огорчать.
Принц молча поднялся с софы и снова принялся расхаживать по комнате; было очевидно, что он с нетерпением ждет возвращения Эмиля.
Наконец дверь распахнулась, и на пороге появился лорд Эмиль. Но он был один.
— Где Рупник? — спросил принц. — Вы не успели схватить его?
— Не успели, Гаст, — ответил лорд Эмиль. — Увы, мы опоздали. Когда он увидел, что я направляюсь к нему с гвардейцами, он застрелился.
Глава 16
Лорду Эмилю гораздо больше повезло с графом Гинденбергом. Когда его схватили и привели во дворец, он клялся, что не принимал участия в заговоре Рупника. Когда же принц устроил ему встречу с Карком и Артейном, граф сдался и упал на колени, моля о пощаде.
Август передал Гинденберга главному судье Юры для суда над ним, и исход суда ни у кого не вызывал ни малейших сомнений. Чарити выразила общее мнение, когда заявила:
— Надеюсь, они повесят его. Человек, способный предать принца, которому он принес клятву верности, не заслуживает того, чтобы оставаться в живых.
— Полностью согласен с вами, ваше высочество, — сказал лорд Эмиль (разговор происходил в гостиной принцессы после того, как графа Гинденберга увели).
Принц взглянул на жену и сокрушенно покачал головой:
— Неужели эта жаждущая крови дама и есть та милая и очаровательная женщина, которая так настойчиво стремилась к тому, чтобы открыть приюты и больницы для бедноты?
— Разумеется, это я, — живо откликнулась Чарити. — И еще мне очень хочется знать, был ли герцог Марко посвящен в этот ужасный заговор?
Ее вопрос был встречен молчанием. Все взгляды обратились к принцу.
Он нахмурился и пробормотал:
— Не знаю… Хотелось бы думать, что Марко ничего не знал.
— Лучше арестуй его, — посоветовал лорд Стивен. — Это единственный способ обеспечить твою безопасность, Гаст.
Принц покачал головой:
— У меня нет никаких доказательств его вины.
— Лорд Стивен прав, — подал голос Льюис. — Вы должны обезопасить себя, ваше высочество. Вы непременно должны принять меры…
— Я уже кое-что делаю, Льюис, — перебил принц. — Я назначил лорда Стивена моим главным министром, лорд Эмиль теперь будет моим новым маршалом, а граф Виктор Розман заменит Марко на посту посла в Австрии. — Он перевел взгляд своих серых глаз на Чарити. — Я получил хороший урок. Отныне меня будут окружать только мои ближайшие друзья.
— Итак, Марко останется на свободе? — спросил лорд Стивен.
Принц откинулся на спинку стула.
— Франц будет держать его в узде, Стивен. Поверь мне, он не захочет, чтобы его отец оказался вовлеченным в гнусные интриги. Он не будет спускать глаз с Марко.
— Я не доверяю Францу, — призналась Чарити. — Как вы можете считать его своим другом, Август? Посмотрите, как он поступил с вами. Он сбежал с вашей невестой за неделю до свадьбы.
Принц невольно улыбнулся:
— Поступив так, Франц оказал мне величайшую услугу.
Лорд Стивен рассмеялся и проговорил:
— Он оказал услугу всей Юре, ваше высочество.
— Это поистине так, — согласился лорд Эмиль.
— Присоединяюсь к общему мнению, — заявил лорд Льюис. — К тому же принцесса — прекрасная ученица.
Чарити покраснела и засмеялась. О Франце же больше не вспоминали.
Спустя несколько дней о заговоре забыли — все готовились к главному празднику Юры — Дню Озбальда. Эта дата отмечалась ежегодно в честь битвы при Озбальде, крупнейшей победы над турками в XVI веке. Во время войны с Наполеоном праздник не отмечался, и Август стремился восстановить торжественную церемонию, которая была забыта почти на десятилетие.