Она действовала быстро — словно боялась, что передумает или лишится храбрости. Покои принца находились рядом с ее покоями, и минуту спустя Чарити уже стояла у двери спальни. Несколько мгновений она колебалась. Потом, собравшись с духом, постучала.
Тишина была единственным ответом.
Она снова постучала.
И снова тишина.
Она опять постучала и позвала его по имени.
Никто ей не ответил.
Ей вдруг представилось, что муж лежит в постели… мертвый. В следующее мгновение Чарити распахнула дверь и буквально ворвалась в комнату.
Комната была пуста. Чарити взглянула на постель мужа и поняла, что он даже не ложился.
«Но где же он? — спрашивала себя Чарити. — Ведь он вроде бы пошел к себе…»
И тут ей вспомнились слова лорда Эмиля. «Не забудь, что у тебя завтра утром назначена встреча, Гаст», — кажется, так он сказал.
Вероятно, это была очень важная встреча, иначе лорд Эмиль не стал бы о ней напоминать. Но ведь Август сказал, что это всего-навсего французский посол. Возможно, Эмиль напомнил о встрече только потому, что знал: Август вернется очень поздно и может проспать.
Тут Чарити вдруг почувствовала, что дрожит.
— Нет! — воскликнула она. — Нет, я не поверю этому!
Но образ Августа, танцующего с блондинкой в темно-зеленом домино, по-прежнему стоял у нее перед глазами. «Ева, — звучало у нее в ушах. — Ева, Ева, Ева…»
Вбежав в свою спальню, Чарити упала на постель и разрыдалась. Она рыдала так, что, казалось, никогда не сможет остановиться.
Глава 17
К рассвету Чарити была так измучена, что забылась беспокойным сном. А на следующий день у нее оказалось столько дел, что просто не было времени поразмыслить над произошедшим минувшей ночью. Она сразу же отправилась в Юлию, а затем поехала в приют для сирот в близлежащем городке — там должен был состояться прием по случаю Дня Озбальда.
После приема в сиротском приюте вместе с Чарити в карете ехала леди Стефани, и принцесса была рада ее обществу. Веселая болтовня Стефани помогала не думать о предстоящей встрече с Августом.
Чарити не знала, как теперь держаться с мужем, и потому ужасно нервничала. Действительно, что ему сказать?! «Я доверяла вам, а вы предали меня», — именно эти слова ей хотелось бросить ему в лицо. Но она была достаточно умна, чтобы понять: он никогда не увидит сложившуюся ситуацию в том же свете, что и она. Да и никто не поймет ее переживаний. Бабушка недаром ее предупреждала: «Если мужчина не может получить удовлетворения дома, он будет искать его где-нибудь в другом месте».
Она отказывалась верить, что и Август был таким, но, очевидно, дело обстояло именно так.
Чарити продолжала слушать болтовню леди Стефани, пока они поднимались по веерообразной лестнице Пфальца. Затем они вошли в банкетный зал, где их встретил Гельмут, главный дворецкий. Выразительно взглянув на Чарити, он сообщил, что час назад прибыла принцесса Екатерина со свитой — с ней приехали родственники.
— О Боже! — невольно воскликнула Чарити. — Неужели?..
Гельмут утвердительно кивнул.
— Его высочество знает, что принцесса Екатерина здесь? — спросила Чарити.
— Нет еще, ваше высочество. Он пока не вернулся с охоты.
— Она не предупредила вас о своем приезде, ваше высочество? — поинтересовалась леди Стефани.
Чарити отрицательно покачала головой.
— Полагаю, мне лучше сразу же увидеться с ней.
— Мне пойти с вами? — спросила леди Стефани.
Чарити улыбнулась ей:
— Нет. Но спасибо за предложение, Стеффи. — Принцесса взглянула на Гельмута. — Вы, кажется, сказали, что она в моей гостиной?
— Да, ваше высочество. Мне очень жаль, но она настаивала, а отказать принцессе Екатерине, когда она настаивает, очень сложно.
— Я знаю, — кивнула Чарити.
«Сейчас не самый подходящий момент для появления матери Августа», — думала молодая принцесса, направляясь в западное крыло.
Екатерина, сидевшая в личной гостиной Чарити, чувствовала себя тут как дома. С улыбкой взглянув на вошедшую невестку, она объявила на звенящем итальянском:
— Я приехала. — Покосившись на своих родственников, Екатерина добавила: — Я решила, что приехать — мой долг. Я знаю, что значит мое присутствие для моего доброго народа.
Чарити, которая думала, что никогда больше не рассмеется, почувствовала знакомое желание похихикать. С трудом удержавшись от смеха, она сказала:
— Как приятно видеть вас, принцесса. Какой милый сюрприз.
Принцесса-мать просияла:
— Садись, дитя мое. Садись же.
Екатерина указала на одно из кресел, затем оглядела Чарити с ног до головы.
— Рада видеть, что теперь ты одеваешься гораздо лучше. Те платья, что выбирала для тебя твоя мать… — Екатерина театрально вздрогнула.
Чарити вовсе не собиралась защищать свою мать. Она, пожав плечами, пробормотала:
— Я счастлива, что вам понравилось мое платье, принцесса.
Тут Екатерина указала на своих родственников и проговорила:
— Дорогая, позволь представить тебе моих спутников. Ты, наверное, видела их на свадьбе, но едва ли запомнила — там было слишком много людей.
Двое мужчин — при появлении Чарити они встали — низко поклонились молодой принцессе. А пожилая женщина по-прежнему сидела в кресле.
Екатерина же тем временем продолжала:
— Позволь представить тебе моего племянника Карло Веккио.
Карло, очень красивый молодой человек с рыженато-золотистыми волосами и зелеными глазами, снова поклонился.
— А это Антонио Веккио, мой кузен. — Екатерина улыбнулась.
Темноволосый и темноглазый Антонио тоже поклонился и улыбнулся.
— А это моя тетушка, Мария Веккио. — Екатерина повернулась к пожилой даме. — Надеюсь, ты извинишь, что она не приветствовала тебя реверансом. Ома страдает артритом.
— Здравствуйте, синьоры. Здравствуйте, синьора Мария, — проговорила Чарити на прекрасном итальянском. — Добро пожаловать в Юру.
— Ваш чай — как вода, — проворчала синьора Веккио, кивнув на чайный столик.
На мгновение воцарилась тишина. Затем Чарити с улыбкой ответила:
— Пожалуйста, извините. Может, послать за другим?
— Не стоит. — Тетка Екатерины махнула рукой. — Он, наверное, тоже будет как вода.