Она молча кивнула. Затем поднялась и выбежала из комнаты.
Спустя четверть часа они выехали из Зоей и направились на север, в безопасное укрытие юрских Альп.
Через полчаса после их отъезда к вилле подъехал кавалерийский полк, и полковник Луска, к своей великой ярости, не обнаружил здесь принца.
Чарити никогда еще не было так холодно. Впрочем, поначалу было не так плохо; они скакали галопом, и напряжение от быстрого движения немного согревало. Когда же они повернули к востоку и начали подниматься в горы по узким тропкам, пришлось ехать медленнее.
Чарити почувствовала, что замерзает. И чем выше они поднимались, тем холоднее становилось.
Хуже всего было с ногами; они так замерзли, что болели. Вскоре боль стала такой острой, что по щекам Чарити покатились слезы. И все же она не жаловалась и продолжала подъем, хотя Август сказал ей, что они смогут остановиться в какой-нибудь хижине и обогреться, если ей станет очень холодно.
Август ехал рядом с женой, пока тропка не стала слишком узкой для двух лошадей, шедших бок о бок. Они уже поднялись высоко в горы и очутились поблизости от горы Эйзен, высочайшего пика юрских Альп. Теперь им уже негде было остановиться, и оставалось лишь надеяться, что вскоре они доберутся до маленькой деревушки Наймек, где во время войны располагался штаб Августа.
Лошади шли, утопая в снегу, и Чарити мысленно твердила: «Поскорее бы, поскорее бы добраться…»
Внезапно Август обернулся и закричал:
— Еще десять минут, и мы будем на месте. Чарити молча кивнула; она так замерзла, что не могла вымолвить ни слова.
Вскоре принц снова обернулся и прокричал:
— Вот мы и приехали!
Чарити вздохнула с облегчением. Осмотревшись, она увидела с десяток домиков, почти занесенных снегом, — вероятно, это и была деревушка Наймек. Тут к ней подъехал Август, Спешившись, он снял ее с лошади и, держа на руках, направился к одной из хижин.
— Эмиль приехал чуть раньше и сообщил им, что мы едем, — прошептал он ей на ухо. — Натали уже развела большой огонь. Сейчас мы согреем тебя.
Распахнув дверь, Август внес жену в хижину — здесь, в огромном, сложенном из камней очаге действительно полыхал огонь.
Посреди комнаты стояла женщина средних лет. Увидев принца, она покачала головой и проговорила:
— Сейчас, мой милый, самое лучшее — переодеть вашу жену в сухую одежду.
— Я знаю, Натали, — ответил Август. — Пусть принесут ее седельный мешок. У тебя есть что-нибудь горячее? Например, суп…
— Конечно, — кивнула женщина, выходя из комнаты. Когда они остались одни, Август поставил Чарити перед очагом и пробормотал:
— Ты выглядишь… точно мумия.
Он принялся раздевать ее. Чарити же по-прежнему не могла произнести ни слова. Август улыбнулся и поцеловал ее холодный нос.
— Ты почувствуешь себя лучше, когда выберешься из этой одежды. — Он отбросил в сторону шарф и снял с нее шляпу — ее волосы тотчас же рассыпались по плечам.
Стащив с замерзших пальцев жены кожаные перчатки, принц спросил:
— Сможешь вытянуть руки?
Она молча кивнула и вытянула руки. Август снял с нее меховую куртку, затем подтащил к очагу и сказал:
— Садись. Сможешь сесть?
Она снова кивнула.
Стащив с Чарити сапожки, он немного помедлил. Затем стащил с нее и чулки и принялся обследовать пальцы на ногах.
— Они не побелели, они — красные. — Принц улыбнулся и начал растирать ее ступни. — Ты не обморозила ноги, все будет хорошо.
Движения его рук вызвали прилив крови к пальцам — это ощущение было одновременно восхитительным и болезненным.
— Я т-так р-рада, — проговорила Чарити, стуча зубами.
Он все еще растирал ее ноги, когда раздался стук в дверь.
— Входите! — крикнул Август.
— Я принес седельный мешок Чарити, — раздался голос Гарри. — А это ваш, Гаст.
Август подошел к двери и взял мешки. Тотчас же Гарри ушел, а Август вернулся к очагу.
— Здесь твоя запасная одежда, — сказал он. — Сейчас ты наденешь ночную сорочку, и тебе сразу станет лучше. А потом я заверну тебя в одеяло.
Чарити встала, и муж помог ей раздеться. Затем он надел на нее белую ночную сорочку, завернул ее в одеяло и снова усадил на стул перед огнем. Из своего седельного мешка он извлек вязаные шерстяные чулки и начал надевать их ей на ноги.
Все еще стоя перед женой на коленях, принц сказал:
— Сейчас Натали принесет тебе чего-нибудь горячего. Поешь — и почувствуешь себя гораздо лучше.
— А к-как же ты? На т-тебе все еще м-мокрая одежда. Тебе т-тоже нужно п-переодеться.
— Я непременно переоденусь, но сначала мне нужно кое-чем заняться. Ничего, если я ненадолго покину чебя?
— М-мне хорошо, Август, — закивала Чарити. — Иди и д-делай, что н-нужно.
Когда вернулась Натали, Чарити уже немного отогрелась. Принимая из рук хозяйки миску с горячим супом, она с улыбкой сказала:
— Большое спасибо.
— Рада помочь вам, — ответила женщина. Потом вдруг нахмурилась и заявила: — Но это ужасно, что наш принц снова должен опасаться за свою жизнь.
— Да, ужасно, — кивнула Чарити. — Хорошо, что у него есть друзья, которым он может доверять.
— Это верно, — сказала хозяйка, выходя из комнаты. Вскоре Чарити съела суп и тотчас же почувствовала, что ее начала одолевать дремота.
Вскоре вернулся Август. Приблизившись к очагу, он спросил:
— Ну как, согрелась?
— Да, почти, — пробормотала Чарити сонным голосом.
— Вот и хорошо. Снег прекратился, но он сделал свое дело. Не думаю, что кто-нибудь пустится за нами в погоню в такую погоду.
Чарити вопросительно взглянула на мужа:
— А лошади? Как они?
— С ними все в порядке. Их отвели в амбар, насухо вытерли, и теперь они с жадностью поедают сено.
Август взял стул и тоже сел у огня. Наклонившись, он стащил с себя охотничьи сапоги. Его волосы уже начали высыхать на концах, и в отблесках пламени они казались золотыми.
— А ты поел супа? — спросила Чарити.
— Да, поел. — Принц вытянул ноги поближе к огню.
— Где Гарри… и все остальные?
Август пошевелил пальцами ног и с облегчением вздохнул:
— Они остановились у Натали и Карла.
Чарити окинула взглядом хижину:
— А чей же это дом?