— Так! Решено! Мы едем туда! — прервала мои размышления Олеся.
— Куда?
— В Лампедузу.
— Олесь, это ошибка, я уверена. — Старалась говорить спокойно, чтобы смысл сказанного дошел до подруги. — Я не знаю никакого Михаила. У меня нет родственников за границей. Письмо попало ко мне по ошибке.
— Ну, естественно! Почему-то я не удивляюсь, когда слышу такое от тебя, — ухмыльнулась Олеся. — Конечно, ошибка. С тобой же каждый день происходят такие недоразумения, все время приходят письма с сообщениями о наследстве.
— Олесь, не ерничай. Я же серьезно. Я теперь думаю, куда податься, чтобы письмо нашло хозяина… Слушай! — внезапно осенило меня. — А, может, кто пошутил так неостроумно?
— Да? Тогда, этот шутник живет именно в Лампедузе. Вот, тут и адрес конторы есть и штамп тоже ихний.
Ну и что! Есть же компьютерные программы специальные. Можно любой штамп сделать, даже такой. Правда, кому нужно так шутить? И смысл шутки? Глупость какая-то.
Начинал раздражать стук пальцев Олеси по столу. Сама ситуация выводила из себя. Не люблю не понимать чего-то до такой степени.
— Олесь, перестань уже! О чем ты так сосредоточенно думаешь?
— Я думаю, где нам взять деньги на поездку. В отличие от некоторых, я понимаю, что придется очень постараться. — Она посмотрела на меня, как на досадную помеху плавному течению ее мыслей.
— Да, какие деньги?! Сначала нужно все выяснить.
— Ага, — кивнула она, вставая с кресла. — Выясняй. Флаг тебе, как говорится… А я уже придумала. Деньги можно занять у Славика. Он — мужик богатенький, да и бывшим одноклассницам не откажет.
В школьные годы, мы здорово дружили с ним и сидели на соседних партах. Есть такие парни, что легче сходятся с девчонками, чем с мальчишками. Вот Славик именно такой. Мы даже называли его подружкой. После окончания школы он сделал стремительную карьеру и сейчас занимал должность заместителя министра по образованию и жил в Москве. У меня отношения с ним оборвались, а Олеся продолжала общение, и меня ругала, что теряю связь с нужными людьми.
— Кстати, он и с визой поможет. Должны же у него быть там связи.
— Олесь, ну какая виза? Еще же ничего не ясно. Давай завтра сходим к нотариусу, все выясним?
— Вот и сходи. — Она уже обувалась в коридоре. — Мне некогда заниматься ерундой. А ты выясняй, узнавай, добывай доказательства…
— А как же работа? — ухватилась я за соломинку. Стремительность подруги по-настоящему пугала. — Это же я в отпуске. А ты-то работаешь.
— Да, плевать я на нее хотела! Возьму за свой счет, хоть от грымзы отдохну. И ты правильно сказала, мы работаем, значит, времени у нас в обрез. Отпуск — он не резиновый. Нужно все быстро провернуть. Все, я ушла.
Я осталась одна и какое-то время стояла в коридоре, не зная, что делать дальше. Потом вернулась в комнату и взяла письмо, как будто надеялась в нем найти ответы. Я даже развернула листок, вложенный в конверт. Это оказался стандартный бланк, заполненный довольно корявым почерком. Естественно, ни слова я не поняла. Как ни старалась, даже название «Лампедуза» не смогла отыскать. Как Олеся тут разобралась, что к чему?
Отложила письмо и взяла фотографию. Снимок плохого качества и цвета тусклые. Ни дом, ни окрестности толком не разглядишь. Странно, но, глядя на изображение дома, я испытывала уютное чувство. Меня словно что-то манило туда. Средиземное море… Это же так здорово! Я на Черном-то была всего несколько раз, а самостоятельно ездила всего однажды — три года назад, к тетке, в Одессу. Вот, хотела поехать еще раз, и то не получилось.
Наваждение какое-то. В душе рождалось раздражение. Мне хотелось верить в сказку, но я понимала, что такое вряд ли возможно. В итоге пострадал снимок — полетел на стол, как бесполезный источник моего раздражения.
Но с этим нужно что-то делать. Завтра следует сходить к нотариусу, убедиться в подлинности письма, а потом… Что потом?
Да, чего это я? Можно же позвонить родителям, попытаться уже сегодня что-нибудь выяснить про таинственного родственника.
— Мам, привет!
— Людочка, ты? У тебя все в порядке?
Почему-то мама считала, что если я звоню им, значит у меня не все в порядке. Все родители, интересно, такие? Как будто я не могу позвонить просто, потому что соскучилась. Наверное, сама виновата, редко звоню.
— Все нормально, мам, — поспешила успокоить. — С сегодняшнего дня я в отпуске.
— Да? А к нам приедешь? Мы ужасно соскучились.