Бег уже не помогает.
Дополнительное время в тренажерном зале тоже не помогает.
Я нахожусь полностью во власти своего влечения к ней, о чем свидетельствует тот поцелуй в моем кабинете.
Поцелуй, на который я с тех пор дрочил дважды.
Включаю радио и сосредотачиваюсь на вождении. Я всего в нескольких минутах езды. Эммет весь день донимает меня просьбами приехать сюда. Он ненавидит все эти мероприятия так же, как и я, но будет приятно повидаться со старыми друзьями.
Оказавшись в доме Александра, я поднимаюсь на лифте в его пентхаус и слышу шум толпы еще до того, как распахиваются металлические двери.
Это хуже, чем я подозревал, больше напоминает вечеринку студенческого братства, чем цивилизованный вечер отдыха. В фойе толпятся люди, которых я не узнаю. Женщина кокетливо улыбается и призывно помахивает мне пальцами, когда прохожу мимо.
Не обращаю на нее внимания, пробираясь сквозь толпу в поисках Эммета или Александра. Последнего я нахожу на кухне, зажатым между ног девушки. Он прислоняет ее к стойке и наклоняется, чтобы поцеловать.
— Это должно быть против правил пожарной безопасности.
Он прерывает поцелуй и оглядывается на меня, ухмыляясь.
— Нет, да ладно, это небольшая группа, — возражает он.
Кто-то включает в гостиной музыку погромче, опровергая его точку зрения.
Он закатывает глаза.
— Верно, может быть, мне стоит немного сбавить обороты.
— Твои соседи, вероятно, уже подали жалобу на шум.
Он стонет и отталкивается от девушки, спеша в гостиную, чтобы сделать музыку потише.
— Ты что, как отец? — спрашивает меня девушка, явно раздраженная.
Слышу тяжелый смех позади себя и, обернувшись, вижу, как Эммет наливает себе выпивку из бара в углу. Подхожу и забираю бутылку бурбона из его рук, наливаю себе рюмку, прежде чем вернуть бутылку обратно.
— Ты опоздал, — говорит он, не оборачиваясь. — Последние полчаса мне пришлось терпеть эту вечеринку в одиночку.
— Ты мог бы уйти.
— Я жду кое-кого.
Я смотрю на него с любопытством, но он не вдается в подробности.
— Давай, пойдем в гостиную. Колетт и Харрисон там.
Мы пробиваемся сквозь толпу, и я удивляюсь, откуда Александр вообще знает столько людей в Штатах. Конечно, не знает. По всей вероятности, он пригласил несколько человек, и они взяли на себя смелость пригласить еще несколько человек. Если бы я был на его месте, то давным-давно всех бы выгнал, но, по-видимому, ему все равно. Он проходит мимо нас, даже не взглянув, направляясь за девушкой на кухню. Его приоритеты находятся в другом месте.
С облегчением замечаю, как тихо в гостиной. На улице приятный вечер, поэтому балконные двери открыты. Колетт сидит на пороге, как привратница, запрокинув голову назад, чтобы смотреть на небо. Если она охотится за звездами, то в городе она их не найдет.
Харрисон стоит у перил, раскуривая косяк.
— Король прибыл! — говорит он, прежде чем отвесить драматический размашистый поклон в честь Эммета.
— Я здесь уже полчаса, придурок. И уже поздоровался с тобой.
Харрисон пожимает плечами, как будто эта информация не важна.
— Ну что ж, Джонатан, этот поклон был для тебя. Заинтересован?
Он протягивает мне косяк, и я качаю головой.
Колетт берет его вместо меня, делает короткую затяжку, затем отдает обратно Харрисону, прежде чем помахать пальцами в знак приветствия нам с Эмметом. Она медленно выдыхает дым, а затем возвращается к тому, что делала раньше, беззаботно смотрит в небо. Что там может быть такого интересного?
Из всех девушек Сент-Джонса мне всегда нравилась Колетт. Она тихая, и иногда это можно принять за застенчивость, но в нашей группе она всегда держалась уверенно. В детстве ее отец был послом Сингапура в США, и в Сент-Джонсе ее практически держали под замком. Однако ее ситуация не была уникальной. Почти у каждого в школе-интернате была своя охрана. Кампус в целом был заперт, это граничит с безумием. Мы все чувствовали себя подавленными, и, вероятно, именно поэтому так себя вели.
Мы с Эмметом садимся на противоположных концах дивана, лицом к незажженному камину. Теперь я понимаю, что на мне все еще галстук с рабочего ужина. Дергаю за узел и снимаю его, сворачиваю и засовываю в карман пиджака. Расстегиваю верхнюю пуговицу рубашки и откидываюсь на спинку дивана. Легко быть среди старых друзей. Потягиваю свой напиток, слушая, как Харрисон пытается объяснить нам буддийскую цитату, находясь под кайфом. Колетт тем временем не двигается с места.
Мое любопытство берет верх.
— Что ты делаешь?