Прихожу к выводу, что нужно начать все сначала. На лекции я буду сидеть в одном из первых рядов, поджимать губы, делать важные заметки, не привлекая внимания профессора Барклая. Все, кроме первого пункта. Когда я прихожу на несколько минут раньше, все места уже заняты, и это невероятно абсурдно. Ответственные за регистрацию не стали бы перегружать аудиторию. Они знают, сколько студентов здесь помещаются.
Я осматриваю зал в поисках Сони и взглядом нахожу ее в самом первом ряду рядом с Аннет. Она оглядывается, замечает меня и вскидывает руки, извиняющимся жестом пожимая плечами, будто говоря: «Я сделала все, что могла». Обращаю внимание на задние ряды, пытаясь найти место на полу или у стены.
Протискиваюсь мимо двух девушек в углу, которые, судя по всему, сильно раздражены моим столь близким присутствием, но сейчас я больше ничего не могу поделать. Поэтому бросаю сумку на пол и достаю распечатанные слайды лекций.
— Какое занятие ты пропустила ради этого? — спрашивает девушка свою подругу.
— Я сейчас должна быть на органике, но профессор записывает лекции, так что потом посмотрю.
— Да, а у меня английская литература. Думаю, я пропустила тест, но кому не плевать.
Подождите, что?
Я поворачиваюсь к девушкам и озвучиваю мысли прежде, чем подумать:
— Вы двое зарегистрировались на это занятие?
— Нет, — смеется ближайшая ко мне брюнетка с резкими чертами лица и небольшим количеством веснушек. — Мы поступили так же, как и остальные.
— Что ты имеешь в виду? — я хмурюсь.
— Половина студентов не зарегистрированы.
— Ты шутишь?
— Что я могу сказать? — она пожимает плечами, ничуть не беспокоясь о сказанном. — Это интересное занятие.
— С горячим профессором, — добавляет ее подруга себе под нос.
Они задыхаются в порыве смеха, а я тем временем скриплю зубами, раздраженная неудачей. Делать заметки стоя почти невозможно, но если я сяду, то не смогу видеть центральную часть лекционного зала.
Профессор Барклай уже стоит на месте, его презентация подготовлена и транслируется на большом экране позади преподавателя. Ровно в десять он выходит в центр и начинает лекцию о консервации зданий, так как ее предыстория начинается с четырнадцатого века. Я делаю заметки так быстро и разборчиво, как только могу, а учебник в руках использую как планшет.
С моего места в конце зала профессора сложно услышать, и, что еще хуже, у незарегистрированных студентов нет такой мотивации следить за словами профессора, как у меня. Девушки рядом со мной разговаривают шепотом, посматривают в телефоны и начинают бессовестно фотографировать профессора Барклая. Я оглядываюсь, и девушка замечает меня, наклоняет телефон так, чтобы я могла видеть надпись.
«Папочка».
Я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза, а после этого слышу свою фамилию из центра зала.
— Мисс Мерсье.
Страх останавливает меня.
Быть этого не может.
Конечно, мы это не повторяем.
Конечно, я не буду отрывать взгляд от телефона девушки, чтобы посмотреть на профессора Барклая, который сосредоточил на мне все свое внимание.
Мой желудок сжимается из-за беспокойства, когда я поднимаю взгляд. Конечно же, вся аудитория поворачивается, чтобы посмотреть на меня, вслед за преподавателем.
— Ваше поведение становится привычкой?
Девушка рядом со мной отодвигается, оставляя меня в одиночестве. Не то чтобы это имеет значение. Думаю, профессор Барклай даже не заметил, что я смотрела на него, а телефон держал совсем другой человек.
— Нам нужно кое-что прояснить, не так ли? — продолжает он резким тоном.
Затем обходит кафедру и берет деревянный стул, на котором лежали его вещи. Убирает сумку и ставит его в переднюю часть аудитории, прямо в центр напротив кафедры и проектора.
— Присаживайся.
— Везучая, — шепчет девушка с телефоном.
Нет. Не везучая. Совсем наоборот. Проклятая. Это предзнаменование. Один плохой эпизод можно было бы списать со счетов, но теперь еще и это? Он ни за что не поверит, что я дважды оказалась не в том месте не в то время.
Быстро собираю вещи, но из-за спешки роняю пенал на пол. Нет. Мои вещи на полу рассыпаны повсюду. На глаза наворачиваются слезы, и это только раздражает меня еще больше. Я не буду плакать из-за таких глупостей. Девушки рядом помогают мне собрать ручки и карандаши, пока профессор Барклай прочищает горло. Одна горячая слеза катится по щеке.