Комнату наполнили эротические звуки, а воздух пропитал мускусный аромат их секса. Кассия не могла что-либо видеть, слышать и улавливать, будучи поглощенной страстью профессора, и когда до нее донесся волчий рык, она вспомнила, что именно в такой позиции волки занимаются любовью. От этого ее возбуждение достигло предела, и она прокричала:
— Профессор!
Позади нее Алессандро издал еще один рык — грубый, хриплый звук, прежде чем полностью потерять контроль и снова с силой ворваться в нее.
Оргазм пронзил все тело Кассии, ее глаза закатились, а костяшки пальцев побелели от того, с какой силой она сжимала постель. Сквозь ее непрекращающийся оргазм профессор продолжал вдалбливаться в нее, пока также не достиг пика. Прорычав что-то неразборчивое, Алессандро кончил, наполняя ее влагалище своей спермой, пока Кассия не почувствовала, как та стекает по ногам.
Когда девушка открыла глаза, она снова была одна в кровати, а профессор вновь перекинулся в волка. Кассия уловила что-то в его глазах, но прежде, чем она успела что-либо сказать, волк выпрыгнул в окно и растворился в ночи.
«Что-то было такое в его взгляде…», — сонно подумала Кассия.
Что-то важное…
Но она слишком устала, чтобы думать над ответом, ее глаза медленно закрылись, и она уснула.
На следующий день Кассию разбудили первые лучи солнца, струящиеся сквозь открытое окно. Застонав, она заставила себя сесть, прикрыв лицо от резкого солнечного света. Губы растянулись в улыбке, когда она вспомнила прошлую ночь, и ее тело задрожало от голода…
Но потом в голове всплыли другие воспоминания…
Профессор в форме Ликана, перед тем, как оставить ее…
В мгновение все прояснилось, и из горла вырвался всхлип…
Вчера Кассия была такой уставшей, что не сразу поняла, что означал взгляд волка, взволновавший её, но сейчас она знала. Один лишь взгляд, но он сумел ответить на все ее вопросы. Почему профессор все время был в форме волка с того самого момента, как она проснулась, почему он не хотел говорить о ее ночном признании, или почему он был таким милым вчера…
В горле застрял комок страха, и Кассия потянулась к телефону, быстро набирая сообщение профессору.
Кассия: Я могу сегодня зайти к вам в офис, профессор?
Ответ профессора пришел буквально через минуту, и все страхи Кассии подтвердились.
Профессор: Не думаю, что это хорошая идея.
Глаза Кассии налились слезами.
Она вспомнила выражение глаз волка, и, конечно, теперь поняла, что оно означало. Поняла, но было уже поздно. Профессор прощался с ней.
Кассия: Это ведь не навсегда, да?
Кассия: Ты ведь вернешься?
Кассия: Профессор, пожалуйста…
Но ответа на этот раз не последовало.
— Ты выглядишь несчастным, — отметил Доменико, когда Алессандро вошел в его офис.
Его младший брат только пожал плечами, и отсутствие ответа заставило Доменико нахмуриться.
Подождав, пока Алессандро устроиться напротив, он резко спросил:
— Что-то произошло между тобой и Кассией?
Алессандро скривил губы:
— Ты говоришь так, как будто уже знаком с ней.
— Вероятно, так и есть, — невозмутимо ответил Доменико. — Зная тебя, я уже приблизительно представляю себе девушку, в которую ты можешь влюбиться.
Доменико заметил, как от последних слов напрягся его младший брат, но когда тот его не поправил, он понял, что в отношениях между Алессандро и его ученицей наметился прогресс.
На этот раз Доменико терпеливо ждал, не нарушая молчания.
— Теперь я понял, — услышал свои собственные слова Алессандро. Он ждал, что его старший брат позлорадствует, но он не стал этого делать.
Конечно, он не стал…
Ведь это всесильный и всезнающий Доменико Моретти, в конце концов.
Еще несколько дней назад эти слова звучали бы абсурдно, но теперь это было правдой.
Он влюбился, и раз уж так вышло, Алессандро желал, чтобы это произошло намного раньше.
Подняв взгляд на Доменико, Алессандро решил не таить правду, лаконично заметив:
— Я все понял, и именно поэтому я чертовски облажался.
Проигнорировав последние слова брата, Доменико аккуратно уточнил:
— Что конкретно ты понял?
Сжав губы, Алессандро прошипел:
— Тебе что, предоставить объяснения в письменной форме?
— Если ты действительно все понял, как сам утверждаешь, то тебе стоит помнить, что я все еще твой старший брат. Мне не доставило бы удовольствия наблюдать за твоими страданиями, — сказал Доменико, буравя его взглядом.