Мальчики никогда ничего не значили для нее, кроме выполнения какой—то работы на полях... до него.
Она никогда не забудет свой первый взгляд, брошенный на профессора. Кассия опоздала на занятия, потому что не могла найти дорогу в класс. Ее старая средняя школа даже на одну пятую не была такой большой, как университет, а она была слишком стеснительной, чтобы спросить кого—либо о направлении.
Когда Кассия наконец—то нашла свой класс, она прошмыгнула в комнату через заднюю дверь, надеясь, что ее никто не заметит.....
— Мисс Кассия Самерс?
Услышав свое полное имя, произнесенное вслух, Кассия застыла. Опасливо и неохотно, она не спеша обернулась на звук голоса...
Заготовленная речь с извинениями застыла у нее на губах, когда она увидела, кто к ней обращался.
Он был самым красивым мужчиной, которого она когда—либо видела.
Предположительно, это было легко говорить, потому что семьдесят процентов мужчин в ее родном городке были старше сорока лет, немного лысоватыми и с пивными брюшками.
Но, не смотря на это, он был просто красивым, что у нее аж голова закружилась, ее сердце начало стучать быстрее, а тело буквально заныло.
С того дня, Кассия не переставала думать о нем. Даже когда оставалась одна в комнате общежития, она продолжала думать о нем. Мечтать о нем. С каждой последующей ночью ее фантазия становилась все более выразительной. В ее мечтах, профессор целовал ее так сильно, что ее губы на самом деле были опухшими, когда она просыпалась утром.
Просто подумав о тех снах, Кассия покраснела, но из—за этих фантазий, она, наконец, нашла в себе мужество признаться ему. Она была его студенткой уже четыре месяца, и как бы не старалась молиться — ничего не происходило.
Каждый день она посещала его занятия, надеясь, что настанет день, когда профессор поймет, что она отличается от многих его новичков—студентов в классе итальянского языка. И то, что она была его самым способным новичком в его после классных занятиях по ookami—kata, что означало "Путь Волка" — специальную японскую дисциплину по боевым искусствам.
Сегодня утром она проснулась от еще одного восхитительного изнуряющего сна, и правда внезапно ударила Кассию по голове. Ее мечты так и останутся мечтами, если она не сделает по этому поводу.
И вот теперь она была здесь.
Профессор резко встал, заставляя Кассию отступить на шаг. Его глаза никогда не горели таким насыщенным оттенком зеленого раньше, и она почувствовала, как сглотнула, не понимая, что это значит.
Он сделал шаг в ее направлении, а потом еще один, и еще один, Кассия задержала дыхание, обдумывая, что же он будет делать. Посмеется? Выставит ее как посмешище? Или, возможно, сгребет ее в объятия и подарит ей счастливый поцелуй?
Ей в голову лезли разные мысли — от смешных до сумасшедших, но то, что сделал профессор, было единственной вещью, которая даже не пришла ей на ум.
Кассия с обожанием наблюдала, как профессор взял со стола листок бумаги и аккуратно свернул его в сверток.
И потом стукнул им ее по голове, как будто она была не лучше, чем ребенок, которого поймали на вранье.
— Ой!
И именно так, все чувственное настроение, которое Кассия упорно создавала между ними, было разрушено.
Алессандро уверенно улыбнулся застывшему разочарованию на личике Кассии.
— Как ты даже вообще можешь думать о соблазнение меня, когда катишься вниз по обоим предметам?
Ее глаза округлились.
— Да как вы... оуу!
Черт. Он почти раскрыл свой интерес к ней сейчас. Нахмурившись, Алессандро произнес:
— Не важно, как я это узнал. Важно, чтобы ты сосредоточилась на учебе.
Даже когда профессор в третий раз стукнул ее по голове, Кассия все равно продолжила:
— Но я серьезно, Профессор. Мне действительно...
Он прошел мимо нее, направляясь к двери.
Святая корова! Она не могла позволить ему вот так ее выгнать. Кассия бросилась за профессором, но он уже успел взяться за дверную ручку.
— Нет! — закричала она, зная, что если он откроет дверь, все студенты в коридоре увидят ее у него в кабинете.
Щелчок.
Хм?
Алессандро повернулся к Кассии после того, как запер дверь, наслаждаясь видом замешательства на ее личике. Не дав ей времени одуматься, он схватил ее запястья и завел за спину, тем самым заблокировав ее между своим телом и стеной позади нее.
Кассия выдохнула, когда профессор посмотрел на нее, его глаза сказали ей намного больше, чем любые слова, что конкретно он бы хотел сделать с ней.
Кожа покрылась мурашками, его близость сделала каждую клеточку ее тела сверхчувствительной и жаждущей его прикосновений. В горле пересохло, и она судорожно сглотнула, прежде чем успела вымолвить: — Профессор...
О Боже, она больше не сумела ничего сказать, потому что он уже целовал ее.
Профессор Алессандро Моретти целовал ее, и это был не сон.
Это происходило на самом деле!
Его губы с жадность и властно поглощали ее. Помимо руки, которая удерживала ее запястья за спиной, их губы были единственной точкой соприкосновения, в то время как профессор скрупулезно удерживал свое тело подальше от нее во время поцелуя. Несмотря на это, этого было достаточно, чтобы Кассия почувствовала, как ее тело горит, а его губы требуют такого контроля, который она согласна была дать.
Профессор зарычал, когда губы Кассии раскрылись в капитуляции. В ответ она издала стон, когда его язык кропотливо изучил ее рот.
— Пожалуйста, — прошептала Кассия, когда Алессандро дал ей небольшую передышку, желая большего, чем просто поцелуи. Она была так возбуждена сейчас. Она хотела все.
Его губы снова накрыли ее, и в этот раз он целовал ее так глубоко, что казалось, его язык достанет до ее горла. Это еще больше завело ее, и Кассия попыталась прижаться к нему ближе, чтобы наконец—то почувствовать его возбуждение.
Но он все еще сопротивлялся.
Жажда еще большего контакта, Кассия инстинктивно пососала его язык.
Профессор зашипел ей в рот, отскочив от нее с диким блеском в глазах.
— Блядь.
— Пожалуйста!
Страсть полностью лишила ее чувства стыда. Кассия слишком сильно хотела его.
Алессандро снова поцеловал ее, но на этот раз он был более грубым, более диким, и полностью утратившим контроль. Кассии не было достаточно и этого. Она попыталась снова пососать его язык, но не смогла, не тогда, когда он внезапно проделал эту же комбинацию с ней. Ее разум отключился от чистого удовольствия, а пульсация между ногами еще больше усилилась.
— Ты хочешь меня? — спросил он напротив ее губ.
Когда профессор приподнял голову, чтобы она могла сделать вдох, Кассия захныкала: — Очень сильно.
На его губах появилась крошечная улыбка, прежде чем он снова поцеловал ее, полностью лишая ее ума своим языком и своей потребностью удерживать невидимую грань между их телами. Ох, Боже, она очень хотела почувствовать его тело на ней!
— Пожалуйста, — прошептала Кассия напротив его рта.
Алессандро отстранился немного, его тон был требовательным: — Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, Кассия?
— Да, — прошептала Кассия, почти загоревшись, услышав, как профессор сказал такое грязное словечко. А насколько грязной была она сама, если хотела услышать, как он говорит об этом больше?
— И ты будешь делать все, что я захочу, чтобы я долго и жестко тебя трахал?
— Да.
Кассия едва не всхлипнула, когда обычно вежливый профессор превратился в такого доминирующего альфа — самца.
Он укусил ее за губу.
— Хорошая девочка.
И без всякого предупреждения, Алессандро сделал шаг назад и освободил Кассию, его глаза были едва прикрыты ресницами, когда он встретился с ее сконфуженным взглядом.
Кассия моргнула, неуверенная, почему они перестали целоваться. И прямо сейчас, когда все стало переходить к самой интересной части!
Губы Алессандро сложились в тонкую линию, пытаясь подавить улыбку. Было так легко догадаться, о чем думает его ученица, когда она смотрела на него с уколом разочарования, написанного на ее лице.
Ее лоб прорезали глубокие морщинки, и Алессандро смог заметить, что ее интересовало — действительно интересовало — или она, возможно, мечтала об этом. Если то, что произошло, действительно случилось, тогда ей стоило подвергнуть сомнению свою вменяемость в отношении него.
Кассия почти зашипела, когда увидела, как на красивых, жестких губах профессора появляться улыбка. Увиденное почти заставляло ее заплакать. Она никогда не видела такой его улыбки до этого, и поскольку это было так, Кассия стала еще больше убежденной, что ей все померещилось.
Улыбка была греховной и сексуальной, как проблеск всех запретных удовольствий, которые он мог предложить. Это была определенно не та улыбка, которой Профессор Алессандро Моретти пользовался как преподаватель, не тогда, когда он всегда был вежливым, сдержанным и воспитанным.
Эта улыбка доказывала, что профессор, которого она знала, был просто фасад, а настоящий мужчина, который скрывался под маской джентльмена, был тем, кто хотел заставить ее почувствовать удовольствие путем насилия.