В любом случае, если на Макмиллана такие приступы находят, лучше… не быть связанной.
Нагнувшись, я потянула зубами край веревки, обвивающей мои запястья. А через пару минут уже стояла посреди комнаты, размышляя о том, что же мне дальше делать.
Так и не придумав, огляделась, заметила в углу комнаты дверь – явно не центральную, в которую ломились.
Оказалось – туалет, совместный с душевой. Включила свет, зашла и чуть не отпрыгнула от собственного вида в зеркале над раковиной.
– Боже мой, неужели это я? – прошептала, снова приближаясь и трогая свое лицо.
Блондинка размера «петит» с грудью размера ноль, «знойной» девушкой я никогда не была, но и такой бледной, словно в первый раз встала после продолжительной болезни, видела себя впервые. Под глазами скопились густые тени, да и сами глаза будто выцвели – из голубых стали серыми и почти прозрачными… Картину жертвы холеры дополнял медицинский бинт на шее – в том месте, где меня хватанул зубами «серый волк».
Что же ты со мной сделала, зубастая тварь?
Я потрогала рану поверх бинта, поморщилась от боли… Может, так начинается бешенство и поэтому меня связали?
Сама фыркнула от глупости предположения. Какой им резон тогда вообще меня здесь держать? Наоборот – избавились бы поскорее и дело с концом.
Нет, увы… Не найду я объяснения, пока сами не расскажут мне, в чем дело.
Все еще держа руку у шеи, я вышла из ванны, подошла к окну и уставилась в унылый, дождливый пейзаж. Наверняка, еще день назад этот бескрайний лес вокруг дома, эти заснеженные горы вдали и покрытые деревьями холмы показались бы мне красивыми… Но не сегодня.
Сегодня я ненавидела лес. Все это бесконечное, темно-зеленое марево, блестящее под дождем…
Взгляд зацепился за что-то, выбивающееся из зеленого однообразия, вернулся назад, фокусируясь на неестественном-черном пятне на фоне пышной листвы и кустарника…
Я вздрогнула, машинально отступая на шаг назад, но было поздно.
Замерев под раскидистым дубом, сидел на задних лапах огромный черный волк, очень похожий на того, что первым напал на меня вчера ночью. В то самое мгновение, как мой взгляд упал на него, волк особенно высоко вытянулся, нюхая воздух…
А потом резко крутанул голову в мою сторону.
Глава 4
– Хреново? – брат зашел в комнату, пнул дверь ногой, закрывая ее.
Тони хмуро поднял на него голову – понятно, почему ногой. Руки у Брайена были заняты двумя бутылками пива.
– Уже лучше. Но до конца полнолуния следите за мной. Особенно по утрам.
– Это-то не проблема, – Брайне хмыкнул – гаденышу, похоже, доставляло удовольствие издеваться над старшим братом и держать его в заточении в их семейном полуподвальном спортзале. – А дальше что?
– Что? – он потянулся со своего места на мате у стены и принял протянутую ему бутылку. Отбросил в сторону уже откупоренную крышечку, приложился и с наслаждением выхлебал сразу половину.
Откинул голову назад, на стену, выдыхая… чувствуя, как пиво отбивает последние следы запаха возбуждения помеченной им самки – сладкий, как дикий мед с вересковых полей. Запах от которого напрочь рвало крышу и не оставляло ни одной разумной мысли в голове.
Непонятно только, чего хотелось больше – сразу засадить ей или для начала вылизать там, откуда так охрененно пахло.
О, Тони прекрасно понял, о чем спрашивает брат, но захотелось сыграть в «отрицание», как говорят психологи. Он прекрасно знал, чем чреват укус оборотня в полнолуние, когда в нем просыпался зверь, не контролирующий природные инстинкты. Именно укус, потому что если бы волк не захотел присвоить эту пигалицу себе, он просто сожрал бы ее и не подавился.
Интересно, что сделал бы Рассел, если бы он сам не успел. Сожрал или…
Кровь вскипела от одной только мысли об этом «или» – о, этот ублюдок не стал бы церемониться! Клан Черных до сих пор жил по животным законам, и если кому-то из альф нравилась человеческая самка… п*здец той самке.
Так что лучше бы сожрал, потому что иначе… иначе малышке Стейси пришлось бы совсем плохо.
Тони сжал горлышко бутылки так, что стекло дзынькнуло у него в кулаке, лопаясь и взрываясь на кучу осколков.
– Фокин шайт, Тони! – выругался Брайен, отряхиваясь – стекло долетело и до него. А так формы он уже был вполне себе человеческой, это было чревато порезами.
– Прости…
Он взял себя в руки и вместе они быстро все убрали, не прибегая к помощи женщин. Хотя женщин, в связи с полнолунием в доме было немало – начиная от матери и заканчивая подросшими дочерями их двоюродного брата Тимми.